История философии

На фоне современного философского дискурса о постгуманизме и тенденции отказа от идеи субъекта в западноевропейской философии тема сверхчеловека в трудах Ф. Ницше представляется неотъемлемой частью дискуссий об антропологической предельности и трансформации человеческой природы. В статье рассмотрены основные взгляды немецкого мыслителя на необходимость переоценки моральных ценностей при девальвации христианской религии в Европе. Автор анализирует вопрос о воле к власти. Для Ницше воля к власти – это внутренняя энергия, необходимое условие становления новых ценностей. Это сущность жизни. Через идею сверхчеловека он акцентирует внимание на проблеме культурного декаданса в Европе конца XIX века. Описаны воззрения В. Кауфманна, который назвал Ницше «философом-хирургом», указавшим на проблему моральной деградации европейского общества. Анализируется проблема нигилизма. В философии Ницше данная мировоззренческая позиция связана с отрицанием тех ценностей, которые он считал мертвыми, а также попыткой создания новых ценностных ориентиров. На основе анализа образа Заратустры делается вывод, что экспликация образа сверхчеловека отражает ницшеанский аксиологический идеал, который зиждется на новом понимании человека, основанном на ценностных ориентациях, базирующихся на эгоцентризме, нигилизме и утверждении идеи воли к власти как единственного условия внутреннего становления. Показано, что причина саморазрушения сверхчеловека коренится в его глубоком убеждении, согласно которому мир может существовать без Бога. Подчеркивается опасность идеализации образа сверхчеловека. Движение к нему – это победа над человеческими добродетелями, когда через преодоление границ добра и зла субъект становится способным творить собственные ценностные ориентиры, лишенные онтологической устремленности.

Проведен философский анализ идеи общественно-правового идеала в концепциях русского консервативного либерализма. Показано обоснование невозможности конкретной модели конечного идеала общественного устройства у русских консервативных либералов.

Автор анализирует выделяемые С. Кьеркегором три основные формы человеческого бытия: эстетическая, этическая и религиозная, и две промежуточные: ироническая и комическая. Ироническую форму человеческого бытия Кьеркегор располагал между эстетической и этической формами, комическую форму – между этической и религиозной.

ДВЕ МОДЕЛИ ОБУЧЕНИЯ ФИЛОСОФИИ В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

текст статьи посвящен опыту критического прочтения философских работ М. Хайдеггера, отражающих состояние его мысли до так называемого «поворота». Рассматриваются и анализируются базовые концепты хайдеггеровской системы идей точки зрения их эвристического философского потенциала, генезиса и финального смыслового посыла

В статье рассматривается, какое влияние на формирование новых концепций в квантовой механике оказали философские идеи С. Кьеркегора. В «копенгагенской интерпретации» квантовой механики Н. Бор, опираясь на С. Кьеркегора, формулирует принцип дополнительности, также он использует кьеркегоровское понимание субъект-объектного отношения.

в статье анализируется проблема индивидуального существования человека, которая становится центральной в классике Серебряного века русской философии. Человек рассматривается как центр всех преобразований в обществе, а его назначение – как «служение глубине жизни»

Статья обращается к известному философскому эксперименту Ж. Деррида, предложившему опыт ориентированной на тексты К. Маркса хонтологии как воображаемой науки о призраках. Отталкиваясь от продуктивной идеи французского философа, автор статьи предлагает рассматривать фигуру призрака как существенную для практики памяти, определяющую самоотношение коллективного сознания, и демонстрирует практические аспекты тезиса Деррида о необходимости обращения к призраку, который представляет собой фигуру, обязательную для формирования коллективной памяти. Призрак выступает актором, конституирующим пространство и внутреннюю структуру коллективной памяти, становясь в одно и то же время инициатором и катализатором развития отношений, интроецируемых коллективным сознанием. Зачастую наибольшую значимость имеют те призраки, что не соотносятся с реальным референтом в историческом прошлом и сами конституируют коллективные воспоминания. Таким образом, призраки, населяющие коллективную память человечества, всегда являются конструктами человеческого сознания, сущностями из регистра воображаемого. Автор демонстрирует, каким образом механизмы закрепления призраков в качестве точек кристаллизации коллективной памяти могут описываться в терминах политической экономии как парадоксальные объекты, не сводимые к универсальной эквивалентности, но сами эту эквивалентность поддерживающие. Принимая за отправную точку дискурс о призраках Деррида, автор показывает, в каких направлениях можно в дальнейшем развить социологические, политические, эстетические и философские аспекты данной темы. Помимо прочего, согласно его мысли, философия должна сохранять в этом процессе функцию интегрального дискурса, позволяющего не уходить в чистую эссеистику, но постоянно сохранять память о собственных целях и задачах.

Рассмотрены специфические особенности русского неолиберализма. Показано, что обоснование идеи права в русском неолиберализме потребовало нового понимания личности, свободы, равенства, демократии.

секулярный принцип поддержания доверия граждан к закону и христианский принцип подчинения властям основаны на взаимосвязанных положениях, вытекающих из самой природы власти: обязательности, подчинения, лояльности. При этом упор делается на важность исполнения указанных ожиданий и требований как элемента публичных ценностей – светских и религиозных. В этом состоит одно из отличий сект и переворотов – отрицание общепризнанных авторитетов и благ, постулирование исключительности своего собственного видения мира, его развития и совершенствования. Схожесть действия светского права и церковного, юридической доктрины и христианской ортодоксии подводит к логичному выводу об источниках светского права в религиозных правилах и нормах современной правовой среды

В статье рассматривается одна из актуальных проблем современной философии – проблема множественной субъективности. К этой теме обратился в своём творчестве датский философ С. Кьеркегор, который не только попытался теоретически осмыслить эту проблему, но и практически выразил её в концептуальных персонажах.

Предлагаемая статья представляет исследование философских воззрений С.Л. Франка в контексте кризиса европейской метафизики, сравнительный анализ онтологических и религиозных взглядов философа с учениями Г.В.Ф. Гегеля и Ф. Ницше. Автором критически рассматривается предпринятая С.Л. Франком попытка синтеза гегельянства и православия. Методологической базой исследования являются основные принципы и установки философской компаративистики и историко-философской реконструкции. В статье обосновывается тезис, что рецепция наследия Г.В.Ф. Гегеля С.Л. Франком – продукт псевдоморфозы русской культуры. Основной вывод исследования состоит в том, что установка С.Л. Франка на выход за пределы гегелевской диалектики приводит к сближению его воззрений с философией жизни, в частности с учением Ф. Ницше. В рамках компаративистского анализа учений С.Л. Франка, Г.В.Ф. Гегеля и Ф. Ницше основное внимание уделяется проблеме границы. Исследование показало, что, согласно как С.Л. Франку, так и Г.В.Ф. Гегелю, граница выступает в качестве основного условия конституирования бытия как определенности, одновременно граница является онтологическим условием выхода определенного и ограниченного сущего за свои пределы. Автор приходит к выводу, что в этом плане С.Л. Франк следует основополагающим установкам гегелевской диалектики. Вместе с тем С.Л. Франк выходит за пределы философии Г.В.Ф. Гегеля в установке на философское осмысление иррациональных, непостижимых глубин бытия. В этом ключе философ сближается с установками учения Ф. Ницше и обращается к исследованию пограничных феноменов человеческого бытия.

Рассматривается развитие философско-правовой мысли в русской культуре. Анализируются различные концепции соотношения права и нравственности. Обосновывается нравственная обусловленность права в русской философии права.

В статье исследуется проблема социального трансцендирования как одного из важнейших условий достижения социальной стабильности и единства, как метода осуществления социальной интеграции. Рассмотрение трансцендирования в социальном аспекте является весьма перспективной задачей ввиду важности и недостаточной разработанности данной проблематики. Одним из необходимых источников, составляющих теоретико-методологическую базу исследования, выступает социально-феноменологическая теория трансцендентностей Альфреда Шюца и Томаса Лукмана. На основе ее изучения формируется феноменологическая трактовка социальных трансцендентностей, а также выявляются сущностные особенности социального трансцендирования. Выделяя три вида трансцендентностей – «малые», «средние» и «великие», авторы теории трансцендентностей показывают, что социальный характер имеют только «средние» и «великие». Однако все три указанные разновидности аппрезентируются с помощью признаков, знаков и символов. «Средние» трансцендентности интерсубъективны, наличествуют в мире повседневности, указывают на непознанные стороны Другого. Интерсубъективные трансцендентности непреодолимы, но с помощью восприятия по аналогии возможно вероятностное понимание Другого, причем опыт Другого переживается в коммуникативной ситуации Мы-отношения. «Великие» трансцендентности – сна, сновидений, экстазов, смерти, теоретических ориентаций – связаны с внеповседневной реальностью, знаменуют собой решительный выход за рубежи обыденной жизни. Такой выход может реализовываться как поступательно, так и скачками, как непроизвольно и хаотично, так и спланированно и систематически. Стремясь преодолеть «средние» и «великие» трансцендентности как нечто необъяснимое и непредсказуемое, а потому социально опасное, люди истолковывают их творчески в различных коммуникативных ситуациях, увязывая с определенными смыслами и значениями. В ходе данного процесса происходят смысловая организация и упорядочивание социума, укрепление его безопасности и стабильности. Автор делает вывод о том, что социальное трансцендирование носит коммуникативно-семантический характер и таковым предстает в различных сферах социального творчества – науке, искусстве, религии, философии и т. д.

Мировая гуманистическая мысль шла тернистым путём, то ускоряясь, то спотыкаясь и делая шаг назад. История даёт нам образцы и героического человеколюбия, и преступного человеконенавистничества на грани безумия. Понимание человеколюбия в древней этике не всегда совпадает с современными представлениями о гуманизме. Некоторые исследователи даже считают, что принципа человеколюбия вообще не знало моральное сознание Древнего мира. Но ведь в истории идей, как и в любом другом развитии ничто не возникает на пустом месте. Семена гуманизма взошли в эпоху Возрождения и сейчас стали окрепшими побегами. Но, чтобы они взошли тогда, их надо было посадить ещё раньше, что и было сделано усилиями великих древних.

Роль псевдонимов в философии С. Кьеркегора важна, потому что интерпретация псевдонимов определяет понимание его философии. В статье рассматриваются эстетические, биографические, психологические, экзистенциальные интерпретации псевдонимов С. Кьеркегора, интерпретация псевдонимов как способа непрямой коммуникации и т.д.

Методические указания соответствуют государственному образовательному стандарту дисциплины «Философия» по направлениям подготовки бакалавров. Рассмотрены темы и планы семинарских занятий в системе образовательного процесса и преподавания курса «Философия» в техническом вузе, основные формы работы на семинарском занятии. Представлены планы семинарских занятий и рекомендуемая к ним литература, приведен перечень основных понятий по темам.

Объяснение псевдонимии С. Кьеркегора задает дальнейшую интерпретацию его философских взглядов, поэтому проблема псевдонимии остается одной из важнейших для историков философии и комментаторов работ С. Кьеркегора. В статье анализируются различные точки зрения на причины использования датским мыслителем псевдонимов в его философском творчестве. Среди представленных в статье мнений различных философов можно выделить основные гипотезы: 1) псевдонимы – литературные герои; 2) псевдонимы – эксперимент С. Кьеркегора; 3) псевдонимы – поиск самоидентификации; 4) псевдонимы – осмысление прошлого; 5) псевдонимы – альтернативный доклад «Феноменологии духа» Гегеля; 6) псевдонимы – альтернативные формы человеческого бытия; 7) псевдонимы – роли, которые играетС.Кьеркегор, одновременно, будучи и автором разыгрываемых пьес; 8) псевдонимы–демонстрация репрезентативных фигур, показывающих границы форм человеческого бытия; 9) псевдонимы – борьба с одиночеством; 10) псевдонимы – способ непрямой коммуникации; 11) псевдонимы – расщепление личности С. Кьеркегора и т.д. Автор полагает, что понятие «концептуальный персонаж», используемое Ж. Делезом и Ф. Гваттари, позволяет раскрыть тайну псевдонимов С. Кьеркегора, так как данное понятие показывет сложность и многомерность псевдонимов. Применение понятия концептуального персонажа корректно, так как псевдонимы обладают теми же свойствами, что и концептуальные персонажи: 1) псевдонимы, как и концептуальные персонажи, обладают автономностью по отношению к автору, создавшему их, и выражают собственное мировоззрение; 2) им также присущ диалогизм, позволяющий раскрыть через диалог воплощенную в псевдониме идею; 3) среди псевдонимов отсутствуют симпатичные псевдонимы, выражающие авторскую точку зрения, и антипатичные псевдонимы – оппоненты автора; 4) как и концептуальные персонажи, псевдонимы образуют имманентный план; 5) псевдонимы не тождественны социальной роли и понятию «литературный герой».

В монографии философия права Иммануила Канта исследуется в контексте юридической логики кантовского мышления как такового. Различие между вопросом о факте (quid facti) и вопросом о праве (quid facti) связано со статусом философского знания как трансцендентального. Поскольку категории рассудка не применимы к самим себе, трансцендентальное познание не может быть объяснено в познавательных терминах, но должно рассматриваться юридически. Поэтому понимание кантовского критического проекта требует внимательного погружения в то, как внутри этой философии отрефлексировано право. Посредством экскурса в понятия фактума (глава I), постулата (II), свободы (III), права вообще (IV) и, наконец, частного и публичного права (V) монография развертывает самообосновывающую логику кантовского юридического разума. Наконец, глава VI освещает существующие точки зрения на вопрос об основаниях кантовского учения о праве, чтобы заострить особенность авторской позиции. Право не является ни производным от категорического императива, ни изолированным от него, оно есть другое, наряду с ним, выражение значимости, которую придает практической жизни существо, сознающее свою разумность.

Учебное пособие представляет собой фрагменты курса д.ф.н. профессора Г. Б. Гутнера по Истории философии и включает в себя лекции по античности (начало греческой философии, Пифагорейская школа, софисты, Сократ) и Новому времени (рождение европейского естествознания, Декарт, Спиноза).

Целью данной статьи является анализ взаимодействия модерна с культурами, которые считаются еще не модернизированными в достаточной степени, а также его влияния на метафизику по обе стороны разделительной полосы. Модерн, будучи противоположностью непосредственности традиции и так называемых традиционных обществ в качестве его Другого, понимается как общество, основанное на всеобъемлющем опосредовании. Взаимодействие модерна с традицией исследуется с помощью понятия транскультурации, позволяющей учесть взаимность влияний культурных практик и соответствующих способов репрезентации в зоне контакта. Анализ исходит из допущения, что в зоне контакта образцы культуры, навязываемые обществу, которое подлежит модернизации, не воспроизводятся совершенно точно, и, кроме того, эти изменения затрагивают также метафизику. Метафизика рассматривается как особым образом структурированная область идеального, представляющая собой иерархическую систему взаимосвязанных абстрактных сущностей, восходящих к некоторой высшей сущности. Подчеркивается, что, хотя метафизика возникла задолго до эпохи модерна, она приобрела законченный вид только в его контексте. Воспроизводя происходящую повсюду игру символических замещений, окончательная форма метафизики выявляет способ сведения разнородных объектов к единству на всех уровнях социального обмена, который представляет собой, в сущности, именно процесс опосредования. Указывается, что транскультурация метафизики выдвигает на первый план неопределенное и неоднозначное существование Другого, который уже не зависит от жестких ограничений бинарной логики и тем более структур метафизического опосредования. В конечном итоге этот результат, являющийся характерной чертой постмодерна, доказывает, что процесс завершения метафизики как утрата ею способности задавать некую нормативную структуру опосредования, вызывается не только внутренними причинами. Он может обусловливаться, стимулироваться и даже запускаться отдаленными последствиями модернизации, направленной за пределы уже укоренившегося модерна.

В статье анализируется трактовка исторического познания в герменевтической феноменологии Густава Шпета. Особое внимание уделяется проводимому Шпетом различению двух типов рефлексии – «положительной» и «отрицательной» философии. Показано, что данное различие имеет существенное значение для самоопределения философии истории как дисциплины в современном – постметафизическом – контексте. Суть «отрицательной» философии, согласно Шпету, состоит в том, что все многообразие философских проблем редуцируется к теории и методологии научного познания, а философия как таковая отождествляется с философией науки. Наиболее ярко эта тенденция проявилась в неокантианстве. В качестве продуктивной альтернативы методологизму неокантианства Шпет выдвигает проект обновления «первой философии», в рамках которого философия истории переосмысливается в феноменолого-герменевтическом ключе. В статье выявляются основные аргументы, выдвигаемые Шпетом против философии истории Генриха Риккерта. Руководствуясь принципом логического единства науки, Шпет отвергает присущий концепции Риккерта методологический дуализм. В трактовке Риккерта философия истории сводится к логике исторического познания и методологии исторической науки, а последняя, в свою очередь, ставится в зависимость от аксиологии. Шпет же настаивает на принципиально иной трактовке указанных дисциплин: основную задачу философии он усматривает в предваряющем раскрытии истории как специфической действительности, в экспликации «идеи истории», конститутивной для области исторического бытия. Критика Шпетом философско-исторической концепции Риккерта не означает возврата к «докритическим» наивно-спекулятивным историософским построениям, характерным для мыслителей французского Просвещения. Решающий момент, отличающий философию истории Шпета от классических теорий исторического процесса, – трактовка исторической реальности как реальности семиотической и герменевтической, т. е. подлежащей пониманию и интерпретации. Предложенная Шпетом трактовка исторического познания, соотношения философии и логики истории органично вписывается в идейный контекст онтологического поворота и может быть поставлена в один ряд с концепциями Гуссерля, Хайдеггера, Гадамера.

Осуществлен анализ проблемы отношения общественного идеала к действительности в русском неолиберализме. Делается вывод, что решение этой проблемы неолиберальные философы видели в определении средств обеспечения социального прогресса.

Настоящая книга представляет собой попытку философской биографии — в линии известной немецкой традиции «Philosophie in Selbstdarstellung». Можно говорить о биографии сознания, которая не умещается в десятилетиях физически прожитого и расширяется до тысячелетий мысленно пережитого. Понятая так жизнь протекает уже не в природе, а в сознании как мысль, которая проживается в истории философии и является не менее (если не более) биографичной, чем случайности чисто биологического существования.

Эта небольшая ранняя работа Сартра остается принципиально важной для понимания не только «Бытия и ничто», но и всей сартровской стратегии мышления в целом. Именно в полемике с феноменологией формируется и разворачивается оригинальная концепция мыслителя. В приложении размещаются ключевые фрагменты текстов Гуссерля и других трудов Сартра, необходимые для восстановления контекста дискуссии.

В журнале публикуются статьи отечественных и зарубежных специалистов в области истории и философии науки, культурологии, религиоведения, политологии, глобализации, конфликтологии, философии права, терроризма, философии преступности, философии непознанного, психологии, виртуалистики, эзотерики, универсальной истории, образования, философии для детей. Журнал включен в перечень изданий, публикации в которых обязательны для защиты диссертаций. Журнал включен в «Реферативный журнал» и в базы данных ВИНИТИ РАН. Сведения о журнале ежегодно публикуются в международной справочной системе по периодическим и продолжающимся изданиям «Ulrich’s Periodicals Directory».

Анализируется концепт «научное мировоззрение» в русской философской публицистике первой четверти XX века. Рассматриваются и сопоставляются трактовки данного понятия в работах В.И. Вернадского и Л.М. Лопатина. Оба философа дистанцировались от позитивистской модели научного знания, при этом Лопатин усматривал в предложенной Вернадским трактовке соотношения философии и науки непреодоленные элементы позитивизма. Само противопоставление «метафизики» и «позитивизма» Лопатин оставлял в неизменном виде. Определения «научного мировоззрения», которые даются русскими философами, по большей части тавтологичны. В конечном счете они сводятся к следующему: научное мировоззрение есть совокупность представлений о мире, разделяемых большинством ученых той или иной эпохи. Термин «научное мировоззрение» используется Вернадским и Лопатиным как синоним понятий «наука», «научное знание», «научное мышление», «научный способ постижения мира», какой-либо дополнительной смысловой нагрузки он в себе не содержит. Спор о «научном мировоззрении» в действительности является спором о метафизических истоках, основаниях и предпосылках научного познания как такового. Выражение «научное мировоззрение» (в тех случаях, когда оно предполагает системно организованное концептуальное единство, а не только совокупность выводов специальных наук) указывает лишь на ту или иную метафизическую систему и определяющий ее принцип (или набор принципов) мышления. Понятие «научное мировоззрение» в работах Вернадского и Лопатина выражает тщетное стремление сохранить концептуальное единство философского и научного знания, не растворяя при этом философию в теории и методологии науки.

Рассматривается исторический анализ проблем определения предмета философии права в отечественном правоведении. Осуществлена философская реконструкция предмета философии права.

осуществлен анализ обоснования идеи права в различных течениях русского неолиберального правоведения. Показано, что в неолиберальном правоведении акцент делался на том, что право есть норма, обеспечивающая не только свободу, но и социальную справедливость

Авторы обращаются к проблеме концептуальных персонажей, анализируя образ рефлектирующего обольстителя, который у М. Ю Лермонтова представлен Печориным, у С. Кьеркегора – Йоханнесом Обольстителем.

В статье рассматривается одна из актуальных проблем современной философии – проблема множественной субъективности. К этой теме обратился в своём творчестве датский философ С. Кьеркегор, который не только попытался теоретически осмыслить эту проблему, но и практически выразил её в концептуальных персонажах.

Данная книга представляет собой последнее, шестое издание классического учебника философии авторского коллектива МГУ им. М. В. Ломоносова. Здесь нашли отражение все основные компоненты вузовского курса философии. Учебник знакомит с историей развития философской мысли, основными проблемами современной философии. Значительное внимание уделено философским теориям XX века, освещены основные разделы современного философского знания - онтология, теория познания, социальная философия, этика, эстетика и др. Отличительная черта учебника - наличие глав по философии науки и техники, изучение которых необходимо в аспирантуре. Глубина и точность изложения материала обеспечиваются тем, что каждая глава написана и отредактирована специалистами в соответствующей области.

Научно-образовательный и прикладной журнал «Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион» существует более 40 лет, зарегистрирован в Комитете Российской Федерации по печати (регистрационные номера 011018, 011019, 011020). В состав его редколлегий входят ведущие ученые вузов Северного Кавказа. Он был создан в 1972 г. по инициативе чл.-кор. РАН, доктора химических наук, профессора Ю.А. Жданова, ставшего его главным редактором, с целью интеграции ученых Северного Кавказа для решения актуальных проблем науки и народнохозяйственных задач. Тогда журнал носил название «Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы». С началом перестройки изменилось не только название, но и условия финансирования. Сегодня издание журнала осуществляется при частичной финансовой поддержке его соучредителей — 15 вузов Северного Кавказа (отсюда и название). На его страницах стали печататься статьи ученых как Северного Кавказа, так и стран ближнего и дальнего зарубежья по широкому спектру научных, прикладных и образовательных проблем.Журнал по-прежнему выходит в трех сериях (периодичность с 2015 г. 4 номера в год), отражающих развитие науки в следующих сферах: Общественные науки: философия, история, экономика.

Пособие представляет практикум на английском языке, подготовленный в соответствии с требованиями ФГОС ВО к подготовке выпускника для получения квалификации бакалавра. Предназначено для бакалавров, обучающихся по направлению 43.03.02 Туризм, направленность (профиль) «Международный туризм» (билингвальная подготовка).

Учебное пособие представляет собой фрагменты курса д.ф.н. профессора Г. Б. Гутнера по истории философии и включает в себя лекции по античности (начало греческой философии, Пифагорейская школа, софисты, Сократ) и Новому времени (рождение европейского естествознания, Декарт, Спиноза)

В статье прослеживаются рассуждения о понятии "a priopi" в философии Канта и Шопенгауэра

Целью статьи является анализ смысла и контекстов метафоры призрака в философии Жака Деррида. Подчеркивается, что понятие призрака, которое прежде было недопустимым для философского мышления из-за его неясности, сомнительности и налета мистицизма, стало популярным в качестве метафоры благодаря широко обсуждаемому «повороту к призрачности» в философии. Исходной точкой исследования является анализ влияния Карла Маркса и Зигмунда Фрейда на использование Деррида метафоры призрака, без чего его концепция в качестве главного предмета анализа выглядела бы не совсем понятной. Отмечается, что у Маркса товарный фетишизм – разновидность так называемой превращенной формы, концепция которой стала в его работах основой трактовки метафоры призрака. Фрейд рассматривал понятие призрака в связи с чувством чего-то жуткого, приводящего в ужас, тогда как в остальном он, подобно Марксу, исследовал эффекты призрачности в контексте системных процессов. Для Деррида, который в этом вопросе испытал также влияние психоаналитиков Николя Абрахама и Марии Торок, призрак представляет собой предчувствие будущего и, таким образом, след чего-то другого, некоторого различия в структурах, кажущихся недифференцированными. Это ни духовный, ни полностью воплощенный остаток самотождественного присутствия, который некоторым образом преследует, неожиданно исчезает и возвращается снова. В противовес позиции Маркса и Фрейда, которые были убеждены, что призраки можно изгнать, Деррида полагал, что от призраков избавиться нельзя. Согласно Деррида, человек находится в среде бесконечно откладываемых опосредований, которые порождают неустранимые эффекты призрачности. Несмотря на сходство с вирусами, искажающими коммуникацию, они необходимы для системы.

Статья представляет собой онтолого-экзистенциальную интерпретацию ранних работ М.М. Бахтина («Искусство и ответственность», «К философии поступка», «Автор и герой в эстетической деятельности»), содержащих глубокую в философско-антропологическом и новаторскую в историко-философском планах диалектику автора и героя. Исследование исходит из предположения, что М.М. Бахтин невельско-витебского периода стремился к экзистенциальному и этическому углублению эстетики словесного творчества, утверждая (в онтологической плоскости) бытие героя и, соответственно, бытийный статус автора и художественного произведения. С «автором» (субъективно-вовлеченной позицией) можно поспорить, с бытием (объективно-внеположенной позицией) − нельзя; бытийствующий (подлинный) автор присутствует в произведении в виде трансгредиентных (вненаходимых, внеположенных) сознанию героя событийных свершений. Если жизнь героя раскрывается как последовательное поступление, то действительный автор сокрыт в судьбе героя (собственно есть его судьба) и должен нести ответственность за него. Чтобы охватить свою жизнь в целостном событии, индивиду необходимо «исчезнуть» как психологическому субъекту в практической процедуре онтологического обращения сознания и соотнести себя с моментами, трансгредиентными его личности. Сумму таких моментов и можно назвать человеческой судьбой. Чтобы быть полноценным, действительным автором для героя, «субъект» должен стать автором для самого себя (независимо от того, собирается ли он стать художником или нет); в результате возникает объективная бытийная и экзистенциальная ситуация, в которой герой и автор претерпевают онтологическо-эстетическое обращение (нейтрализацию дурной субъективности).

в статье рассматривается концепция «научной философии» оригинального, но недостаточно хорошо известного российской философской публике польского мыслителя XX века – Казимира Твардовского (1866–1938), основателя всемирно известной Львовско-варшавской школы. В качестве ключевой идеи Казимира Твардовского выделяется его дескриптивная психология (или учение о сознании), которая, согласно мыслителю, дает философии метод и предмет исследования

в статье рассмотрены два философских концепта Константина Леонтьева (идея о «преувеличенном представлении о личности» как определяющем начале европейской цивилизации и тезис «индивидуализм убивает индивидуальность»), а также проанализировано употребление персоналистической лесксики в его публицистике и эпистолярном наследии

Исследование семиотики искусства представляет собой отдельную отрасль науки о смыслообразовании, которая, в свою очередь, разделяется на разные ветви в зависимости от вида искусства. В данной статье автор рассматривает особенности музыкальной семиотики и подвергает анализу механизм порождения значений в искусстве для поиска максимально адекватной модели музыкального семиозиса. Особенность языков искусства заключается в том, что они с помощью различных средств выражения воздействуют на непосредственный чувственный опыт, вызывая у субъекта определенные эмоциональные реакции. Лучше всего для этих целей подходят иконические и сигнально-индексальные средства, довольно тесно связывающие сознание с наличной ситуацией непосредственного восприятия. Но языки искусства выводят значения за рамки наличной ситуации, формируя у субъекта отвлеченные чувственные образы. Поэтому семиозис в искусстве происходит в первую очередь на уровне чувственных переживаний и потом уже может переходить в область условных конвенциональных знаков. Автор рассматривает тезис о том, что создание отвлеченных чувственных образов через восприятие тех, которые непосредственно даны, осуществляется с помощью феномена синестезии. Последняя позволяет формировать ассоциации с переживаниями, не существующими здесь и сейчас. Это обеспечивает создание специфических синестетических кодов, позволяющих на особом когнитивном уровне передавать информацию, основанную на телесном и эмоциональном опыте. Музыкальное искусство с помощью воздействия на слух сигнально-индексальными средствами может вызывать у человека определенные реакции, формировать отвлеченные чувственные образы и создавать различные коды, ограничивающие поле интерпретаций. Таким способом осуществляется процесс семиозиса в рамках музыки как специфического языка искусства.

В статье даётся определение концептуального персонажа, рассматриваются его основные особенности. Авторы статьи утверждают, что С. Кьеркегор использовал в своих работах концептуальных персонажей, и эту особенность его философии воспринял Л. Шестов, который и из С. Кьеркегора создал концептуального персонажа

Автор представляет экзистенциальный анализ трудов С.Кьеркегора, проведенный Л.Шестовым

В статье анализируются возможности биографического метода как одного из методов историко-философского исследования. Авторы приходят к выводу, что имеющая место абсолютизация биографического метода при анализе философских взглядов С. Кьеркегора приводит к мифологизации его биографии, к тенденциозности прочтения философии мыслителя и ее упрощению.

Статья посвящена одной из актуальных проблем современности – проблеме человеческих взаимоотношений. О том, что открытие уникальности Другого, понимание и подлинная встреча с ним возникает из феномена любви. О философии любви как особом «слышание» и узнавании красоты «внутреннего» человека.

В книге представлена важнейшая лекция Мартина Хайдеггера «Что такое метафизика?» и главы из курса лекций о Ницше. Особое внимание неизменно уделяется самым основам метафизики, даже когда речь как будто идет о другом, поэтому лекции дают некоторое представление о позиции и философии Хайдеггера в целом. Книга не предназначена для широкого круга читателей, даже для любителей сложных умственных построений, хотя бы потому, что для углубления в философию этого замечательного мыслителя одного интеллектуального усилия недостаточно - необходимо еще и экзистенциальное. Однако для тех, кто не может не думать о смысле и сущности собственной жизни, вообще бытия, эти лекции могут оказаться очень полезными, захватывающими и интересными. В издании в качестве приложения включена статья Элизабет Фёрстер-Ницше «О создании „Так говорил Заратустра“».

Материал учебника изложен по основным проблемам философии в соответствии с принятыми в большинстве вузов программами и планами семинарских занятий по основному курсу философии. Учебник написан в популярной форме, доступной каждому, кто приступает к изучению философии, и может быть использован как для подготовки к семинарским занятиям, зачетам и экзаменам, так и для самостоятельного изучения философии всеми интересующимися ею.

В учебном пособии представлена история развития западной и отечественной философии от Античности до современности, раскрыты самые значительные и влиятельные в истории философии и мировой духовной культуре учения философов и философские проблемы.

Автор этой книги исходит из общеизвестного факта: изображения и другие рукотворные предметы, которые мы сегодня принимаем за искусство, не всегда и не везде бывали художественными феноменами; люди нередко создавали, воспринимали, переживали и обсуждали их существенно иначе. Любая культура заслуживает того, чтобы увидеть ее как целостный и самодостаточный универсум. Поэтому значение образов "для них" составляет такую же историческую реальность, как и наши интерпретации, которые развертываются в плоскости функционирования этих образов "для нас". Ибо быть образом, текстом, быть искусством возможно только в модусе "для": без отношения к некоторой субъективности, вне живых социокультурных контекстов нет ни искусства, ни образа, ни текста. Где, когда, в каких обстоятельствах и каким образом формировалась идея искусства и складывались соответствующие культурные практики? В поисках ответа на этот вопрос автор выбрал в историческом пространстве-времени два места, традиционно противопоставляемые друг другу по своей духовной природе и культурной ориентации, - Иерусалим и Афины, две идеи - библейский запрет изображать и античный мимезис. Он обнаруживает там параллельные ходы мысли, которые хотя и привели к взаимоисключающим следствиям, существенны и симптоматичны сами по себе. Позднее эти идеи вступят в напряженные и драматические взаимодействия, которые определят судьбы пластики в западной культуре.