Главный герой, блестящий офицер царской армии А.И. Гуляков, отмеченный почти всеми военными наградами Империи, в 1918 году перешел на сторону большевиков. <...> Но это был не идеологический выбор, а жертва во имя большой любви, закончившейся трагически. <...> Обе ладони он держал шалашиком над глазами, силясь сквозь знойное марево разглядеть чтото в небесной сини. <...> Сквозь взвесь липкого осеннего дождика по старой взлетной полосе, уже забывшей, что такое резина колес аэроплана, шагает человек в брезентовой офицерской накидке и в сапогах, неожиданно не грязных. <...> Мужчина откидывает капюшон и оглядывает уже скрадываемые темнотой, громоздящиеся по углам и закуткам узлы авиадвигателей, самолетные винты, куски обшивки фюзеляжа, колеса шасси. <...> Взгляд мужчины останавливается на пустой коробке папирос «Садко» и размокшей газете с царским манифестом от 19 июля 1914 года о вступлении России в войну: «Божею Милостию, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский…» <...> . Он шарит под накидкой, выуживает портсигар, раскрывает его, берет папиросу, стучит мундштуком по крышке, разминает, подносит к губам. <...> »? Мужчина резким кистевым броском зашвыривает портсигар в кучу авиационного мусора и, не оборачиваясь, отвечает: – Это он о ближнем заботится, чтобы лопастями кого не порубило. <...> Сашка Гуляков распрямляется пружиной, заученным движением ныряет ногами в штаны и в следующую секунду уже набрасывает на голову гимнастерку. <...> 7 – А не соблаговолит ли юнкер заправить портяночку в сапожок? <...> Самое тупое, что мог юнкер предпринять в этот момент – попробовать что-то тявкать. <...> Захарчук нависает над ним, как слон над туземцем, и орет так, что брызги слюны долетают до Гулякова, стоящего в строю от объекта воспитания через одного юнкера: – Ибо молчать! <...> 8 Остыл Клыч почти так же быстро, как и распалился: – Выполнение стрельбы из винтовки сегодня, вот сразу будет видно, кто казак, а кто – бурдюк для браги. <...> * * * Солнце приваривает мокрые гимнастерки <...>
Ротмистр.pdf
В. Кузнецов, К. Леонов
Ротмистр
Роман
Москва
2014
Стр.2
УДК 82-31
ББК 84(2Рос)-4
К89
Кузнецов, В.
К89
Ротмистр : роман / В. Кузнецов, К. Леонов
[Электронный ресурс]. – М : Бибком, 2014. – 168 с.
ISBN-online 978-5-905563-25-6
Первая мировая война закончилась для России
октябрьским переворотом 1917 года, ввергнувшим
миллионы людей в братоубийственную кровавую баню
войны Гражданской. Главный герой, блестящий
офицер царской армии А.И. Гуляков, отмеченный почти
всеми военными наградами Империи, в 1918 году
перешел на сторону большевиков. Но это был не
идеологический выбор, а жертва во имя большой
любви, закончившейся трагически.
Сюжет романа основан на реальных событиях
УДК 82-31
ББК 84(2Рос)-4
© В. Кузнецов,
К. Леонов, текст, 2014
ISBN-online 978-5-905563-25-6 © ЦКБ «БИБКОМ», 2014
Стр.3
– Кого убоюсь? Да никого, брат. Тем более тарахтелки
твоей. Улетай, хватит уже стрелять. Вот
настырный какой. И я пойду прощения просить –
ведь не успею, если попадешь…
Въедливая степная пыль обильно покрывала и
косматые пряди когда-то смоляной бороды, и каждый
сантиметр замызганной рясы, и медный
наперсный крест священника. Его неподвижная
фигура посреди зарослей пожухлой травы напоминала
то ли юродивого в рубище на городской
свалке, то ли олицетворяющего Хаос мраморного
истукана на аллее заброшенной помещичьей
усадьбы.
Обе ладони он держал шалашиком над глазами,
силясь сквозь знойное марево разглядеть чтото
в небесной сини. Оттуда донеслось дрожащее
стрекотание двигателя самолета, оно приближалось,
черная точка разрослась до разлапистого
силуэта пикирующего аэроплана. Замелькали
бледные вспышки, с секундным опозданием донеслось
туканье пулемета. Священник, так и не
оторвавший ладоней ото лба, успел перевести
взгляд вниз и заметить ручеек, сноровисто бегущий
к нему по растрескавшейся земле. Но ничего
не сделал, чтобы уйти с пунктирной линии пулевых
фонтанчиков. Две кувалды жарко ударили в
живот и грудь, рухнувшее в сухой репейник грузное
тело подняло облако пыли. В уносящемся
вдаль сознании на грани тьмы мимолетно царапнуло:
«Где свет?..».
Он забулькал горлом и затих, разбросав руки в
стороны и судорожно вытянув прямые ноги в
солдатских ботинках.
3
Стр.4
* * *
Пасмурно, слякотно. Сквозь взвесь липкого
осеннего дождика по старой взлетной полосе, уже
забывшей, что такое резина колес аэроплана, шагает
человек в брезентовой офицерской накидке и
в сапогах, неожиданно не грязных.
Мужчина невысок, спина прямая, движения
вкрадчиво-уверенные: так, даже не будучи в лесу,
ходят профессиональные охотники. Капюшон закрывает
лицо, виден только чисто выбритый
подбородок.
Из предвечернего сумрака и мороси боком вылезает
ржавая коробка авиационного ангара, в
металлических стенах – прорехи, крыши осталось
немного, вверху горбатятся голые фермы перекрытия.
Ангар
спеленут стеной травы по пояс. Пришедший
протаптывает себе тропинку, срывает
жгуты вьюна со скобы высокой двери, тянет –
дверь с протяжным скрипом в ржавых петлях
приоткрывает щель, он с силой дергает еще – образуется
проход, достаточный для того, чтобы боком
пробраться вовнутрь.
В пахнущее старой пылью и машинным маслом
помещение сквозь дыры в крыше летят дождевые
струи, капли барабанят по брезенту накидки.
Мужчина откидывает капюшон и оглядывает уже
скрадываемые темнотой, громоздящиеся по углам
и закуткам узлы авиадвигателей, самолетные
винты, куски обшивки фюзеляжа, колеса шасси.
К ближней от входа стене приставлен длинный
стол с тисками, обрезками металла, ржавыми болтами
и пучками ветоши. На стене над столом –
кривая надпись мелом разноформатными буква4
Стр.5