Россия, общий вагон (220,00 руб.)

Стр.1

Стр.2

Стр.3

Стр.4

Стр.5

Наталья Ключарева РОССИЯ: ОБЩИЙ ВАГОН

Стр.1

ОБЩИЙ ВАГОН Наталья Ключарева РОССИЯ: ЛИМБУС ПРЕСС СанктПетербург Москва

Стр.2

УДК 882 ББК 84 (2Ðîñ-Ðóñ) К 52 1 К 52 Ключарева Н. Россия: общий вагон. – СПб.: Лимбус Пресс, ООО «Издательство Ê. Òóáëèíà», 2007. – 200 ñ. Молодому писателю Наталье Ключаревой удалось в первом же романе самое сложное: не просто сочинить великолепную литературу, но стать голосом целой страны – со всей ее болью, слезами – растерзанной, пьяной, но и прекрасной, и сильной. Для двухсот страниц здесь немыслимое число героев; каждый из них несет свою удивительную историю, и этот калейдоскоп сливается в единую картину – до того убедительную, что волосы привстают на голове. Роман еще до выхода книги вызвал бурю эмоций у литературной общественности и в интернете. О нем одобрительно отозвались такие разные люди, как Мария Арбатова, Эдуард Лимонов и Виктор Топоров. Его вяло поругивают любители изящно-сопливой словесности. Есть, однако, мнение, что «Россия: общий вагон», как и «Санькя» Захара Прилепина, – предтеча будущей русской литературы – гордой, злой и прекрасной. www. limbus-press.ru ISBN 978-5-8370-0507-7 У Никиты была одна физиологическая странность. Он часто падал в обморок. Конечно, не от вида крови или от нехорошего слова, как всякие там тургеневские барышни, а просто так. © ООО «Издательство Ê. Òóáëèíà», 2007 © À. Âåñåëîâ, оформление, 2007 Иногда прямо среди разговора, иногда от сильного весеннего ветра или от переходов метро, похожих на космические корабли. Так его восхищала жизнь. И так он переживал происходящее вокруг. Что иногда организм не справлялся с напряжением. И самовольно выключался. Только так можно было заставить Никиту сделать паузу и перевести дух, который всегда захватывало. А еще у Никиты часто начинала болеть какая-нибудь несуразная часть тела. Ну, которая ни у кого не болит. Например пятка. 5

Стр.3

Или запястье. Или, вообще, указательный палец. Боль тоже вырывала из потока, но мягче, оставляя картинку за мутным стеклом. А внутри появлялась тишина, в которой тикали кузнечики и цикады говорили свое веское слово. Никита слушал цикад и смотрел, улыбаясь, на мир. Как бы издалека. Как бы из другой формы жизни. А поезд тихо шел на Тощиху... Никита пришел в себя. Мутными глазами общего вагона на него смотрела страна. Затылок собирал вшей в чьем-то бушлате, ноги тянулись в узкий проход сквозь баулы, чемоданы и тележки. Страна то и дело норовила облить Никиту кипятком, кренясь и хватаясь за поручни, накормить воблой и домашними пирожками, измазать растаявшей конфетой, напоить водкой, оставить в дураках на засаленных картах, где вместо дам – голые девки. Страна старалась войти с Никитой в контакт. Вступить в отношения. Страна не давала спать, не давала думать, не давала покоя. Страна зевала, храпела, воняла, закусывала, выпивала, лезла на верхнюю полку, наступая на чью-то руку, грызла семечки, разгадывала кроссворд, почесывала яйца, ругалась с проводником, посадившим у самого туалета, болталась в грохочущем тамбуре, говорила: «Какая это остановка?» – «Смотрите, пацан опять в îòêëþ÷êå». – «È не пил âðîäå». – «Íàðêîìàí íåáîñü». – «Äà щас они âñå, кто êîëåòñÿ, кто íþõàåò!» – «Òû áû, ìàòü, промолчала про что не çíàåøü, человеку плохо ...» – «Ìîæåò, âðà÷à?» – «Ýòî почему же мне ìîë÷àòü?! Я всю жизнь у станка простояла! Ты мне рот не затыкай – я èíâàëèä!» – «Óéìèòåñü, æåíùèíà, дети ñïÿò!» – «Äåòè! Вырастут – тоже будут клей нюхать и рот затыкать старикам!» – «Бабка, не гунди! Давай, лучше песню споем: НА ПОЛЕ ТАНКИ ГРА-ХА-ТА-А-АЛИ! САЛДАТЫ ШЛИ В ПАСЛЕДНИЙ ÁÎÉ!..» Никита опять вернулся в себя и вышел покурить. Страна подъезжала к станции Дно, качаясь на рессорах и томительно вытягиваясь вдоль изгибающихся путей. Потом резко затормозила и встала у фонаря. – Ýé, áðàòàí, это мы ãäå? – На дне! – весело крикнул Никита и стал пробираться к выходу. На станции Дно было безлюдно и сыро. Только диспетчеры переговаривались на своем инопланетном наречии, и невидимые обходчики стучали в железные суставы поездов. – Ты куда вылез-то, доходяга? – нежно пробасила толстая проводница, похожая на оракула. – Чего доброго, опять хлопнешься. Мне, что ли, тебя с путей счищать? 67

Стр.4

Никита улыбнулся оракулу и пожал плечами. Пахло углем, гнилым деревом и дорогой. Лицо щекотал мелкий дождь. И все как будто знало тайну. Которую невозможно разболтать. Потому что незачем. 2 В вагоне к Никите подошел маленький мальчик. Взял за коленку и серьезно спросил: – У тебя есть мечта? – И не дожидаясь ответа: – А у меня есть: я хочу упасть в кусты и там жить! – И âñå? – спросил Íèêèòà. – Больше тебе для счастья ничего не нужно? Мальчик задумался, засунув в рот кулак. – Íó, еще я хочу ïîåçä. Я бы на нем åõàëåõàë. А ïîòîì... упал бы в êóñòû! И там æèë! – Что же тебе мешает? – Никита нагнулся, пытаясь поймать ускользающее внимание ребенка. – Носки! – буркнул мальчик и, заскучав, побежал дальше. – Носочки теплые, овечьей шерсти, за пятьдесят рублей отдаю, на рынке в два раза дороже! – заголосила, протискиваясь сквозь вагонное ущелье, женщина с большой клетчатой сумкой. – Настоящие шерстяные, берите, девочки, не пожалеете! В конце вагона голосистая продавщица носков вступила в неравный бой с проводницей, чей густой бас перекрывал все ответные реплики. – Сколько раз говорить! Тут не Красный Крест! Хочешь ехать – плати! Мы не бога9

Стр.5