ЛОГИКА. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ. МЕТОДОЛОГИЯ И ЛОГИКА НАУКИ

Учебник включает все основные разделы курса классической логики. Теоретический материал снабжен упражнениями и логическими задачами для закрепления знаний и формирования навыков их применения.

Монография посвящена исследованию истории развития жанра идиллии в русской лирике XX–XXI вв. В данной книге жанр идиллии рассмотрен не только как устоявшийся тип произведения, но и своего рода механизм культурной памяти, а именно: жанр есть не застоявшееся образование, а некая модель мировидения, которая способна продуцировать многие и разные художественные тексты. Делая сопоставительный анализ текстов русской лирики на протяжении ХХ–XXI вв., мы пытались выявить жанрообразующие факторы, остающиеся жизнеспособными в современных условиях, и факторы, утратившие свою продуктивность.

Впервые в одной книге раскрываются как взаимосвязанные те вопросы методологии научного познания и логики, которые ранее рассматривались по отдельности. Поскольку данная книга прежде всего ориентирована на юристов (студентов, аспирантов, преподавателей, научных работников), постольку именно синтез методологической и логической проблематики существенно облегчает понимание как сугубо теоретических аспектов функционирования научного знания, так и практическую значимость логико-методологических исследований.

«ЛиКО» - это журнал, концептуально объединяющий исходные категории социально-гуманитарных наук, которые выражают главные стороны современного социума – Личность, Культуру и Общество. Приоритетными направлениями издания журнала стали методология комплексного изучения человека, культуры и общества, социальная теория, теория культуры и личности, теория организаций и менеджмента, психология, теория государства и права, гендерные исследования, науковедение, кросскультурные исследования, россиеведение, социальные технологии и прикладные разработки, педагогика и методика преподавания социально-гуманитарных дисциплин. Журнал предназначен, прежде всего, для профессионалов, заинтересованных в глубоком и всестороннем знании дела, и не озабоченных своей принадлежностью к какому-либо корпоративному сообществу – «узких» специалистов и односторонних прагматиков. Журнал для ученых и практиков, стремящихся к преодолению «дисциплинарных границ» между науками и к решению проблем социальной жизни.

Обсуждается "трудная проблема сознания" с позиций отношения мышления субъекта и связи его с Другими. Утверждается, что светлое поле сознания соответствует свободному осмысленному мышлению. Краткий анализ того, что делает мышление осмысленным, показывает, что акт утверждения смысла всегда требует Других. Таким образом, осмысленное мышление всегда содержит в себе (возможно, скрытое) отношение к Другим.

Статья посвящена определению актуальной неполноты «перекрестной философской методологии», а также отслеживанию фактов использования данных методологических «скрещиваний» в отечественной и зарубежной (англоязычной) традициях. Комбинаторный эсхатологизм, заявленный в качестве способа выявления методологических синтезов, ни в коей мере не исключает дальнейшего достраивания предложенной автором табличной таксономии, так как последняя не является инвариантной. В своей статье автор пытается понять степень полезности приложения комбинаторики к проблемам вероятных методологических комбинаций в философии, позволяющей эффективно преодолевать постмодернистский эклектизм, часто сопряженный с отказом от поиска строгих решений. Анализируются исторически сложившиеся методологические комбинации, а также делается вывод о необходимости расширения методологического ряда для решения актуальных проблем философского полиэкранного знания. Анализ научной и философской литературы демонстрирует, что методологические вариации используются не только в классическом философском обиходе в качестве методов познания, но и как маркеры для критического отношения одних философских школ к другим; методологические «скрещивания», видимо, по причине эвристической избыточности часто выходят за рамки чисто философской проблематики, так как, например, экономическая, педагогическая и западная теологическая мысль активно заимствует методологические пересечения для своих нужд. Комбинаторная таблица, которую автор предлагает именовать «методологическим решетом» (частично используя метафору У. Джеймса), представляется удобным способом построения единой картины методологических пересечений. Данный инструмент позволяет эффективно исчерпывать возможные пересечения, не опасаясь пропустить некоторые из них. Основной целью данной статьи является реконструкция тех синтетических методологических понятий, без прояснения которых современная философская методология не может считаться полной и логически обоснованной. Особую значимость в условиях перманентного роста информационных потоков в рамках философского знания приобретает способность обучающегося быстро распознавать методологические установки тех или иных интеллектуальных подходов с их последующим классифицированием, изучением и применением. В связи с обозначенными требованиями экономии времени представленная матрица может быть использована в процессе преподавания философской методологии аспирантам по курсу «История и философия науки». В таком контексте функция комбинаторной философии будет заключаться в том, чтобы в ограниченные учебным планом сроки наглядно и лаконично прояснять и доводить до сознания слушателей вариативное множество философских методов познания, их смысл и значение для теории познания.

Излагаются и анализируются философские взгляды великого древнегреческого ученого Архимеда. При этом особое внимание уделяется методологическим критериям, которые он применял, решая математические, физические, астрономические и космологические проблемы. Рассматриваются факторы, определившие выбор Архимедом картины мира.

Внутренний политический кризис страны является показателем состояния сфер государственной жизни – социально-экономической, идеологической, культурной – и ярко иллюстрирует возможности и механизмы государственного реагирования и регулирования. В настоящее время последними тенденциями политической жизни евразийских государств в кризисные моменты стали манипулирование общественным мнением и формирование в социуме конкретного восприятия политических и экономических событий, в т. ч. формирование протестных и революционных настроений, приводящих к радикальным явлениям – вплоть до смены политической элиты и политического режима. Одну из ключевых ролей в коллективном социальном восприятии действительности и манипулировании общественным мнением играют социальные мифы, выступающие не только продуктом социальной памяти и общественного мышления, но и эффективным механизмом идеологического воздействия. В статье на примере основных политических кризисов новейшей истории России (с 1990 года по настоящее время) анализируется значение социального мифотворчества в периоды зарождения, формирования и кульминации разрешения политических кризисов. Автор рассматривает исторические события через проецирование их на современную действительность, использует данные социологических опросов, проводит сравнительный анализ нескольких политических кризисов, произошедших на одной территории. Целью настоящего исследования является определение статуса социального мифа в политической жизни государства и общества. Признание факта существования социального мифотворчества в политической жизни, влияние социального мифа на социализацию и политизацию индивида и четкое определение роли социального мифа позволяют говорить о социальном мифотворчестве как об отдельном направлении государственного регулирования, переводя его из сферы «городских легенд» в сферу культурной жизни общества.

В настоящей статье обсуждается соотношение понятий «письмо» и «третья память» в философии техники Бернарда Стиглера. Показывается, что понятие третьей памяти почти полностью совпадает с дерридианским понятием письма, будучи досознательной экстериоризацией («опространствлением») чувственности, определяющей специфику человеческого бытия. Третья память выражается во всем, что попадает под рубрику «запись», начиная от самых примитивных орудий и заканчивая социально-политическими институтами и кибернетическими технологиями. В отличие от Ж. Деррида, Стиглер полагал, что наиболее отчетливо третья память выражается в материально-технических объектах. В качестве примера приводится стиглеровский критический анализ феноменологии позднего Гуссерля и экзистенциальной онтологии Мартина Хайдеггера. Стиглер показывает, что в феноменологии Гуссерля в качестве инстанции третьей памяти выступает понятие «третичной ретенции», определяющей совокупность символов, знаков и образов, скрытым образом конституирующих феноменологический опыт, а в философии Хайдеггера – понятие «всемирно-исторического», определяющего объективное историческое наследие человечества, без которого, как показывает Стиглер, невозможен экзистенциальный опыт. В статье разбирается стиглеровский тезис об исторической и онтологической двойственности третьей памяти, заключающей в себе как творческие, так и разрушительные возможности. Снова ссылаясь на Деррида, Стиглер показывает, что технику следует понимать в качестве того, что Платон называл словом «фармакон» (pharmakon), обозначающим вещество, которое может выступать как яд и как лекарство. Это определяет проблему современности, связанную с отсутствием рефлексии такой структурной двойственности техники, что приводит к избыточной инструментализации и деструктивному воздействию техники на человека, аналогично тому, что происходило во времена греческих софистов.

Интерпретация классического текста в работе основана на феноменологическом подходе с учетом наиболее значимых сторон явления. Рассматриваются два аспекта проблемы: можно ли считать текст Диодора мифологическим и допустимо ли его использовать как источник по мифологии античности. Автор делает акцент на рационализации исторического процесса у античного мыслителя и десакрализации мифологических образов. Диодор задействует традиционные сюжеты и образы прагматически, выбирает наиболее эффектные и достоверные, активно использует логическое объяснение. Повествования о богах превращаются в конфликты локального характера и получают зачастую этическую оценку. Онтологическая необходимость в истории заменяется актами волеизъявления. Концепция цикличности времени в мифе заменена линейной трактовкой истории, с переходом мифологического времени в историческое. Диодор отказывается от сопричастности и магического подхода к описанию мира, характерному для мифологических повествований, превращая мифологический текст в аллегорический рассказ. История приобретает смысл через героизацию отдельных личностей, с сохранением мифологической гиперболизации и акцентом на индивидуальной доблести персонажей. Тем самым миф превращается в инструмент дидактики для следующих поколений. Идея фатума сохраняется на уровне пересказа мифологических сюжетов, ставших у Диодора недостоверными историями либо поучительными притчами. Традиционными остаются только базовые для мифа вопросы этиологического характера, отличающие античного автора от философов-современников, но трактуемые в рациональном ключе. Концепция Диодора имеет отчетливый персоналистский компонент и строится на доказательствах эмпирического характера. Античный мыслитель уже не существует внутри мифа, но и не осуществляет его теоретический анализ. Его «Историческую библиотеку» стоит понимать как индикатор состояния культуры в эпоху поздней античности.

Обсуждается проблема элиминации неподтвержденных теорий из научного знания как возражение П. Фейерабенда против известных рациональных методологий науки. Для ее решения предлагается ранжировать научное знание по познавательной значимости на основе вводимых принципов рационального скептицизма. Ранжирование осуществляется с помощью процедуры, предложенной автором в качестве универсального метода и критерия демаркации научного познания.

Теоретической основой используемого в статье подхода выступает социальный конструктивизм в версии Т. куна, согласно которому субъект науки формируется благодаря языкам науки. Впервые в отечественной истории науки применен подход к. Базермана, позволивший выявить совокупность научных практик и языков описания XVIII века: стандартизованное описание фактов на общем языке научного сообщества; публикация полученных результатов в научных журналах, словарях и энциклопедиях; участие в научных экспедициях, образовательных поездках; научная переписка. Авторы статьи утверждают, что научные практики и языки описания, принятые в научных сообществах России XVIII века, были аналогичны практикам и языкам научных сообществ Европы. Цель работы – показать, что применение принятых в научном сообществе языков описания и научных практик дало возможность ученому-любителю (В.Н. Татищеву) получить значимые научные результаты. Для этого выявляются принятые в научном сообществе России XVIII века научные практики и языки описания, а затем соотносятся с любительскими занятиями В.Н. Татищева. В статье делается вывод о том, что использование принятых научных практик (научные экспедиции, гипотетико-дедуктивный метод, поэтапная организация исследований) позволило В.Н. Татищеву прийти к серьезным выводам в палеонтологии и географии. Несмотря на работу В.Н. Татищева с историческими источниками (летописи) и попытки стандартизации языка описания исторических фактов (составление «Лексикона»), в его исторических изысканиях отсутствуют бесспорные результаты, что авторы объясняют его незнанием в достаточной степени общего для научного сообщества XVIII века языка описания фактов – латыни – и применением отвергнутой сообществом историков методологии.

«ЛиКО» - это журнал, концептуально объединяющий исходные категории социально-гуманитарных наук, которые выражают главные стороны современного социума – Личность, Культуру и Общество. Приоритетными направлениями издания журнала стали методология комплексного изучения человека, культуры и общества, социальная теория, теория культуры и личности, теория организаций и менеджмента, психология, теория государства и права, гендерные исследования, науковедение, кросскультурные исследования, россиеведение, социальные технологии и прикладные разработки, педагогика и методика преподавания социально-гуманитарных дисциплин. Журнал предназначен, прежде всего, для профессионалов, заинтересованных в глубоком и всестороннем знании дела, и не озабоченных своей принадлежностью к какому-либо корпоративному сообществу – «узких» специалистов и односторонних прагматиков. Журнал для ученых и практиков, стремящихся к преодолению «дисциплинарных границ» между науками и к решению проблем социальной жизни.

Автор статьи ставит вопрос о специфике идей высшей степени общности, их статусе и механизмах их формирования и полагает, что интеллекту наряду с описательной и схематизирующей генерализацией присуща также имагинативная генерализация, или работа творческого воображения, контролируемая требованиями связности и логичности. С историко-антропологической точки зрения предельные значения представляют собой умопостигаемый предел генерализации значимостей какого-либо из «сегментов» человеческого существования. Их функции – организация умопостижения, индикация смыслов и ценностей. Процессы усмотрения предельного значения в группе всеобщих, его полагание в качестве «координат» предлагаемого учения, аргументация в его пользу и демонстрация мировоззренческих следствий – все это и составляет суть онтологической работы философа. Философы постулируют основоположения своих учений, или предельные значения, используя их затем уже в качестве своих главных аргументов. Подобные высшие идеи имеют своим источником происхождения как объективный социальный, так и субъективный психологический контекст. Автор больше интересуется вторым аспектом, выявляя субъективные механизмы деятельности сознания по выбору некоторых общих понятий на роль предельных значений. Вместе с тем он утверждает антропологическую обусловленность многообразия философских учений как выражения многочисленных субъективных образов одного реально наличного мира. Подобная многосценарность поддерживает оптимум отбора нужных перспектив для развития человечества в самых разных областях его соприкосновения с действительностью. Полагания предельных значений в истории философии вовсе не являются волюнтаристскими актами, а имеют корреляции как с реальными условиями человеческого существования, так и с требованиями историко-философской традиции рационального обоснования устанавливаемых основоположений.

Представление как конструкт сознания является преданностью социальной коммуникации. Интерсубъективность указывает на внутренне присущую сознанию людей социальность, благодаря чему представление выстраивает ожидания субъектов через "взаимность перспектив" : воображаемую возможность конструирования позиций Другого с точки зрения собственных оценок. В интерсубъективном поле происходит становление идентичности. Представление посредством воображения позволяет высветить непознанное, выстраивая определенный тип коммуникации в социуме.

«ЛиКО» - это журнал, концептуально объединяющий исходные категории социально-гуманитарных наук, которые выражают главные стороны современного социума – Личность, Культуру и Общество. Приоритетными направлениями издания журнала стали методология комплексного изучения человека, культуры и общества, социальная теория, теория культуры и личности, теория организаций и менеджмента, психология, теория государства и права, гендерные исследования, науковедение, кросскультурные исследования, россиеведение, социальные технологии и прикладные разработки, педагогика и методика преподавания социально-гуманитарных дисциплин. Журнал предназначен, прежде всего, для профессионалов, заинтересованных в глубоком и всестороннем знании дела, и не озабоченных своей принадлежностью к какому-либо корпоративному сообществу – «узких» специалистов и односторонних прагматиков. Журнал для ученых и практиков, стремящихся к преодолению «дисциплинарных границ» между науками и к решению проблем социальной жизни.

В статье рассматриваются причины, которые позволили С. Кьеркегору прийти к идее множественной субъективности и принципу дополнительности. В первую очередь на это повлияла фундаментальная задача, которую датский философ поставил перед собой, а именно: показать все возможные формы мировоззрений. Кьеркегор справился с этой задачей посредством созданных им концептуальных персонажей, каждый из которых экзистенциально, изнутри проживал одну из форм человеческого бытия и оценивал другие формы бытия с собственной точки зрения. Также к идее множественной субъективности Кьеркегора подвела философская система Гегеля, утверждающая тождество бытия и мышления, но, с точки зрения датского философа, такое тождество возможно только для Бога, но не для человека. Следовательно, человек расщеплен, а расщепление порождает множественность. В основе диалектики Гегеля лежит иерархический принцип: эта диалектика не может быть использована для объяснения форм человеческого бытия, поскольку они гетерархичны по отношению друг к другу, а не построены по принципу иерархии. Кроме того, эстетическое мировоззрение С. Кьеркегора изначально множественно, религиозное и промежуточные формы также допускают множественность, по отношению друг к другу формы человеческого бытия построены по принципу дополнительности. Специфика художественного творчества требует множественности в авторе: одна часть автора порождает идеи, в то время как другая выбирает из идей те, которые представляются наиболее интересными и важными.

О чем эта книга? О том, что мир в глубине своей тайна. И человек как часть мира (вселенского мира) является носителем тайны. Какую же тайну несет в себе человек? А ту, которая не кажется ему тайной — это сознание. Что такое сознание? Как человек сознает? Сознание — некая необъяснимость, сознание просто есть. И на основе сознания формируется «я» человека, формируется разум. А что такое человеческий разум? Здесь можно кое-что объяснить, рассматривая ощущения, эмоции, образы. А что такое ощущения и эмоции? Исчерпывающего ответа здесь нет. Но можно сказать: ощущения и эмоции — это посредники между сознанием и материей тела. А материя тела — это взаимосвязь и движение разных энергий: химических, электрических. Материя тела — это одно из явлений природы. Научное познание, изучая явления природы (изучая то, что имеется и что происходит) открывает движения разных энергий: ядерных, термоядерных, аннигиляционных. А что такое энергия сама по себе, энергия в своей изначальности? Не есть ли эта энергия такая же тайна, как и сознание? И не связаны ли энергия и сознание в нечто единое? Вопросы, вопросы. Но изучая самих себя, изучая физический мир, мы можем хотя бы частично, но как-то ответить.

В статье рассматриваются особенности кьеркегоровской интерпретации понятия «субъективность» в его магистерской диссертации: если традиционная интерпретация связывает субъективность с понятием воли как негативного понятия, то для Кьеркегора понятие «субъективность» нейтрально. Он связывает его с понятиями «мировоззрение», «свобода воли», «долг», «ответственность». Впервые субъективность в исторической действительности проявляется в иронии у Сократа. Ироник возникает в кризисные моменты истории, когда перед человеком встает проблема самоидентификации. Ироник вырван из исторической действительности, он оказывается «между» двумя действительностями. Критическое отношение ироника к действительности порождает его свободу и возможность выбора. Кьеркегор различает метафизическую и сдержанную иронию: 1) метафизическая ирония отрицает всю действительность, в то время как сдержанная ирония отрицает только историческую действительность, которая утратила право на существование; 2) метафизическая ирония возможна только для Бога-ироника, но не для человека, – человек может выразить себя только в сдержанной иронии; 3) метафизическая ирония основана на тождественности мышления и существования, но такое тождество возможно только для Бога, сдержанная же ирония основана на утрате тождественности, расколотом субъекте. Ирония в диссертации С. Кьеркегора рассматривается не как эстетическая категория, не как контемпляция, а как форма существования. В каждой из форм существования – эстетической, иронической, этической, юмористической и религиозной – субъективность проявляется по-разному. Ироник – это одна из форм выражения субъективности, которая зависит от ценностных установок иронического мировоззрения.

Учебное пособие предназначено для студентов, изучающих экономические науки, философию и логику. В пособии рассмотрен широкий круг социально-экономических, технико-экономических финансово-экономических понятий, показаны логические принципы их определения, деления и классификации. Дана подробная характеристика всех видов понятий. Прослежена обратная зависимость между объемом понятий и их содержанием.

Статья посвящена проблеме самопознания в современной философии. Рассмотрены марксистская, ницшеанская и фрейдистская интерпретации.

Учебно-методические рекомендации по курсу «Системный анализ в здравоохранении» для студентов высших учебных заведений составлены в соответствии с образовательно-профессиональной программой подготовки специалистов по специальности «Экономика и управление на предприятии здравоохранения». Рекомендации так же могут быть использованы как вспомогательная литература для последипломной подготовки по специальности «Общественное здоровье и организация здравоохранения».

The article gives a general description of the situational approach to solving problems of the socialhuman cognition. The author considers the removal of contradictions between the objectivist (natural science) and the subjectivist (the humanities) methodological orientations in the social-human cognition as the objective of the situational approach. An overview of the theoretical foundations of the situational approach – the introspective ontology going back to Kant’s theory of cognition and theory of situations based on the non-classical tradition of philosophizing – is given. The article discusses the conceptual apparatus of the theory of situations, categories that describe the statics of the situation as a subjective-objective structure and the dynamics of the situation as the rationalconditional interaction and relation between the situations.

В статье рассматриваются нарративные интервью жителей Липецкой области, посвященные семейной памяти, на предмет наличия в них мифологизированных фрагментов, элементов повседневной мифологии. Даются определения понятия «повседневность» как базовой формы существования социального и понятия «семейная память» как пространства, охватывающего все сферы повседневности (труд, быт и досуг). Цель статьи заключается в обнаружении в рассказах респондентов историй, связанных с феноменом жертвы, и определении значимости таких историй для семейной памяти. Пространство семейной памяти понимается как объективируемое в нарративах, которые обладают определенной структурой, содержат конструктивные и деструктивные элементы и могут быть классифицированы в зависимости от представленности в рассказах ключевых феноменов. Одним из таких феноменов выступает жертва. Жертву автор считает одним из важнейших компонентов системы социальной мифологии и относит к «мифоконтентным феноменам», обозначающим проявления социальной мифологии в жизни общества, факты общественной жизни, содержащие мифологическое наполнение. Присутствие фигуры жертвы в семейных историях свидетельствует об экспликации повседневной мифологии во все основные сферы повседневности. Явное или латентное упоминание о жертве в семейных историях рассматривается как своеобразный аттрактор и генератор мифологических структур, как специфический фрагмент нарратива. Наличие феномена жертвы в нарративах о семейной памяти дает возможность для выстраивания типологии рассказов об истории семьи: соответствующие нарративы могут принадлежать к типу «рассказ, содержащий мифологизированные фрагменты». Кроме того, в работе делается вывод о тесной связи индивидуально-семейных историй с более широким контекстом – коллективной и национальной памятью.

Статья посвящена выявлению, анализу и сопоставлению онтологических схем двух основных подходов в понимании жизни – по ключевым текстам главных представителей витализма (Аристотель, Х. Дриш) и эволюционизма (Ч. Дарвин). В результате исследования мы получили две схемы витализма (древнего и нового): 1) вселенная – это ноо-центр с огромной слабо оформленной косно-атериальной периферией и более активной соучаствующей организационно-возвышающейся витасферой; 2) сущее – композитность протяженного и непространственного, последнему, специфической целесообразности, принадлежит как дифференцирующе-антиэнтропийная, так и объединяющая гармонизирующая роль в мире. Формула естественной системы Жизни по Ч. Дарвину выглядит следующим образом: Прогрессия – Борьба за существование – Дивергенция и Вымирание – Совершенные формы. Витализм, как древний, так и новый, старается очень осторожно и деликатно решать вопрос о взаимосвязи особенностей сложности материального субстрата и организующей формы (энтелехии): они диалектичны и индивидуальны. Однако витализм не способен «прописать» механизмы этой взаимосвязи, вероятно, именно из-за невообразимой множественности конкретных вариантов подобной взаимосвязи. Потому и характеристики энтелехии приобретают абстрактный характер «системы отрицаний». Онтологическая схема эволюционизма предлагает ряд механизмов, которые раскрывают закономерности и направление развития живого во взаимодействии с изменяющимися внешними условиями. Вместе с тем каждый из механизмов исходит из допущения неких внутренних, неясных по естественной природе свойств (прогрессия, естественный отбор, врожденные вариации и стремление к совершенству).

В пособии изложены основы вузовского курса «Теория управления», содержащего научные знания по философии, философии науки, экономике, философской антропологии, синергетике, этике, естествознанию, геополитике и др. Рассмотрены теоретические основы управления, основные понятия — объект и субъект управления, цель, результат управления, человеческая деятельность, взаимосвязь познания и управления, основные ресурсы управления. Особое внимание уделено формированию у студентов общенаучных и профессиональных компетенций и элементов методологической культуры управления как атрибута человеческой деятельности.

В статье показано, что понятие «модель мира» дает методологическую ориентировку и направленность в изучении объектов или явлений, выступает как принцип, руководящий общей стратегией исследования. Доказано, что данное понятие в своей научной деятельности используют ученые самых разных направлений, причем каждый таким образом, каким ему необходимо. Отмечено, что одни авторы понимают «модель мира» как конструирование новой реальности, другие – как объективное отражение существующей действительности. Подчеркивается, что в социальной действительности осуществляется реализация двух противоположных моделей мира: западной (искусственное конструирование реальности) с ее направленностью на экономическую и политическую сферу общественного бытия и восточной (накопление практического и социального опыта и его передача следующим поколениям) с ее ориентированностью на духовную сферу жизни общества. Доказывается, что на современном этапе развития общества наиболее отчетливо реализуется западная модель мира в виде проекта глобализации. В рамках метафизической методологии изучается реально существующий мир и происходящие в нем объективные процессы с точки зрения конструирования новой реальности. Модель мира в данном случае является построением социальной действительности на основе субъективного мировосприятия и предстает абстрактной системой, отражающей реальные законы, но в целом отдаленные от реальности. Напротив, в рамках диалектической методологии моделирование объективной реальности происходит с учетом всей полноты объективного социального опыта и целостности процессов реального мира. В данном случае модель мира понимается как накопление жизненного опыта и его использование в реальной жизни.

Выходит с 1995 года. Это первый российский журнал, посвященный проблемам философии, логики, методологии и истории естественных наук. Основные направления журнала: анализ философских, методологических и логических проблем современного естествознания (физики, химии, геологии, биологии, медицины) и математики; история естествознания в контексте развития его философии, логики и методологии; в разделе “Из архивов” публикуются неизвестные или забытые в силу разных причин, но не потерявшие актуальность работы известных философов и ученых-естествоиспытателей.

Рассматривается проблема обучения творческой деятельности — планомерное решение творческих задач, основанное на методологических знаниях, исходя из того, что метод решения задач соответствует взаимосвязям между категориями методологических знаний. Приводятся четыре типа методологических знаний: структура деятельности, математические модели, логические отношения, структура языков программирования. С позиций деятельностного подхода механизмы творческой деятельности представлены как система определенных действий и приемов. Дается конкретная методика «переноса» взаимосвязей на творческую задачу с установлением ранее неизвестных взаимосвязей между искомым способом ее решения и известными составными частями — условием и требованием. Третье издание (предыдущие издания — ЮНИТИ, 2003, 2007) дополнено новой главой «Рекомендации к построению занятий по курсу «Психология творческой деятельности».

В книге дается изложение важнейших понятий, идей и методов современной символической логики, являющейся расширением математической логики. В общедоступной форме объясняются смысл и предметная направленность логических исследований, их связь с философией, кибернетикой и другими науками. Впервые в одной книге, имеющей характер первоначального учебного пособия в форме самоучителя, рассчитанного на старшеклассников и студентов первых курсов, а также на всех, кто серьезно интересуется логикой и хочет иметь ясные представления о ней, излагаются не только основы классической логики, но и описываются неклассические логики, в отдельной главе дается характеристика логической семантики и демонстрируется практическая ценность логики для решения проблем, связанных с логическим программированием компьютеров.

Новая серия публикаций по философии и ряду конкретных общественных наук, созданная по инициативе философского факультета университета. Большинство материалов журнала представлено в рубриках по проблемам, разработка которых требует совместных усилий философов, социологов, политологов, экономистов, культурологов и религиоведов.

Учебное пособие посвящено проблемам философии и методологии математики. В нем на материале истории математики рассматриваются проблемы становления философии математики, анализируются различные подходы к пониманию математики и её развития, соотношения в математике рационального и иррационального, а также специфика математического познания, связанная с предметом, объектами и методами этой науки и пониманием в ней истины. В пособии выделен специальный раздел, в котором раскрывается взаимосвязь математики с философией, гуманитарной наукой и искусством, значимость для любого вида творчества своеобразной диффузии интеллектуального и чувственного, научного (математического) и художественного знания.

В монографической форме представлена оригинальная авторская концепция места и роли интеллектуального труда в формировании и развитии многомерной экономики, с учетом ее глобальной трансформации в принципиально иное качество, когда процессы экономических преобразований в России и мире находятся на перепутье пост-нео-индустриализма.