Керн (Маркова-Виноградская) Анна Петровна
Воспоминания о Пушкине
Керн (Маркова-Виноградская) А. П. Воспоминания о Пушкине.
Сост., вступ. ст. и примеч. А.М. Гордина. -М.: Сов. Россия, 1987.
OCR Ловецкая Т.Ю.
Воспоминания о Пушкине
Вам захотелось, почтенная и добрая Е. Н., узнать некоторые подробности моего знакомства с
Пушкиным. Спешу исполнить ваше желание. Начну с начала и выдвину перед вами, еще кроме Пушкина,
несколько лиц, вам очень знакомых и всем известных.
Я воспитывалась в Тверской губернии, в доме родного деда моего по матери, вместе с
двоюродною сестрою моею, известною вам Анною Николаевною Вульф, до 12 лет возраста. В 1812 г.
меня увезли от дедушки в Полтавскую губернию, а 16 лет выдали замуж за генерала Керна.
В 1819 г. я приехала в Петербург с мужем и отцом, который, между прочим, представил меня в
дом его родной сестры, Олениной. Тут я встретила двоюродного брата моего Полторацкого 1, с сестрами
которого я была еще дружна в детстве. Он сделался моим спутником и чичероне в кругу незнакомого для
меня большого света. Мне очень нравилось бывать в доме Олениных, потому что у них не играли в карты,
хотя там и не танцевали, по причине траура при дворе2, но зато играли в разные занимательные игры и
преимущественно в charades en action {шарады (фр.).}, в которых принимали иногда участие и наши
литературные знаменитости -- Иван Андреевич Крылов, Иван Матвеевич Муравьев-Апостол и другие.
В первый визит мой к тетушке Олениной батюшка, казавшийся очень немногим старше меня,
встретясь в дверях гостиной с Крыловым, сказал ему: "Рекомендую вам меньшую сестру мою". Иван
Андреевич улыбнулся, как только он умел улыбаться, и, протянув мне обе руки, сказал: "Рад, очень рад
познакомиться с сестрицей". На одном из вечеров у Олениных я встретила Пушкина3 и не заметила его:
мое внимание было поглощено шарадами, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов,
Плещеев 4 и другие. Не помню, за какой-то фант Крылова заставили прочитать одну из его басен. Он сел
на стул посередине залы; мы все столпились вкруг него, и я никогда не забуду, как он был хорош, читая
своего Осла! И теперь еще мне слышится его голос и видится его разумное лицо и комическое выражение,
с которым он произнес: "Осел был самых честных правил!"5
В чаду такого очарования мудрено было видеть кого бы то ни было, кроме виновника
поэтического наслаждения, и вот почему я не заметила Пушкина. Но он вскоре дал себя заметить. Во
время дальнейшей игры на мою долю выпала роль Клеопатры, и, когда я держала корзинку с цветами,
Пушкин, вместе с братом Александром Полторацким, подошел ко мне, посмотрел на корзинку и, указывая
на брата, сказал: "Et c'est sans doute Monsieur qui fera l'aspic?" {А роль змеи, как видно, предназначается
этому господину? (фр.)} Я нашла это дерзким, ничего не ответила и ушла.
После этого мы сели ужинать. У Олениных ужинали на маленьких столиках, без церемоний и,
разумеется, без чинов. Да и какие могли быть чины там, где просвещенный хозяин ценил и дорожил
только науками и искусствами? За ужином Пушкин уселся с братом моим позади меня и старался
обратить на себя мое внимание льстивыми возгласами, как, например: "Est-il permis d'etre ainsi
jolie!" {Можно ли быть такой хорошенькой! (фр.)} Потом завязался между ними шутливый разговор о
том, кто грешник и кто нет, кто будет в аду и кто попадет в рай. Пушкин сказал брату: "Во всяком случае,
в аду будет много хорошеньких, там можно будет играть в шарады. Спроси у m-me Керн, хотела ли бы
она попасть в ад?" Я отвечала очень серьезно и несколько сухо, что в ад не желаю. "Ну, как же ты теперь,
Пушкин?" -- спросил брат. "Je me ravise {Я раздумал (фр.).},-- ответил поэт,-- я в ад не хочу, хотя там и
будут хорошенькие женщины..." Вскоре ужин кончился, и стали разъезжаться. Когда я уезжала и брат сел
со мною в экипаж, Пушкин стоял на крыльце и провожал меня глазами.
Впечатление его встречи со мною он выразил в известных стихах:
Я помню чудное мгновенье,
и проч.
Стр.1