Иванов-Разумник
Три богатыря
Теперь несколько строк о другой радости -- уже не нечаянной: о новой небольшой поэме Н.
Клюева <...> Неожиданного в ней нет ничего для знакомых с последними годами творчества
этого поэта, с теми его стихами, которые собраны в книге "Львиный хлеб"; осознавший свою силу Илья
Муромец размахивается в последних своих стихах и бьет, как в былинах, "по чем попадя". <...> Впрочем, Илья
по силе (сила -- громадная!), он скорее Алеша Попович по хитрости: раньше пробовал рядиться он "в
платье варяжское", да скоро увидел, что сила его -- в своем, исконном, и не без лукавства сильно ударил
по этой струне своего творчества. <...> И силу свою -- осознал:
Зырянин с душой нумидийской - Я родной, мужицкий поэт... <...> Я -- Кит Напевов, у небосклона моря играют моим хвостом"... <...> Силу свою он осознал, он знает, в
чем и где она; взяв эпиграфом строки Сергея Есенина: "А теперь хожу в цилиндре и в лаковых башмаках",
он обрушивается на эти символические башмаки и цилиндр... <...> Нет, не лаковые башмаки в пору ему,
говорящему о себе: "Это я плясал перед царским троном в крылатой поддевке и злых сапогах"... <...> И не
хочет он "прикрывать цилиндром лесного чорта рога"... <...> Не хочу быть знаменитым поэтом
В цилиндре и лаковых башмаках! <...> Предстану миру в песню одетым
С медвежьим солнцем в зрачках... <...> И песня эта -- для него сила действенная; не Сталь победит мир (нет -- "...сядет Ворон на череп
Стали"!), а духовный взрыв приведет к "Четвертому Риму"; в силу "стальных машин, где дышит
интеграл", не верит "мужицкий поэт" так же, как не верил в нее и поэт национальный. <...> Но победа -- будет,
и духовным предтечей ее осознает себя поэт. <...> И сойду я с певчей кобылы, кунак в предвечном ауле"... <...> Самонадеян захват поэмы; но Клюев -- имеет право на самонадеянность: силач! <...> Техникой стиха
его недаром восторгался Андрей Белый; но недаром он и боялся того духа, который сквозит за
"жемчугами Востока" стихов Клюева. <...> Христос ваш маленечко плотян" -- говорили <...>
В.._Три_богатыря.pdf
Иванов-Разумник
Три богатыря
Теперь несколько строк о другой радости -- уже не нечаянной: о новой небольшой поэме Н.
Клюева "Четвертый Рим". Неожиданного в ней нет ничего для знакомых с последними годами творчества
этого поэта, с теми его стихами, которые собраны в книге "Львиный хлеб"; осознавший свою силу Илья
Муромец размахивается в последних своих стихах и бьет, как в былинах, "по чем попадя". Впрочем, Илья
по силе (сила -- громадная!), он скорее Алеша Попович по хитрости: раньше пробовал рядиться он "в
платье варяжское", да скоро увидел, что сила его -- в своем, исконном, и не без лукавства сильно ударил
по этой струне своего творчества. И силу свою -- осознал:
Зырянин с душой нумидийской -Я
родной, мужицкий поэт...
"Я -- Кит Напевов, у небосклона моря играют моим хвостом"... Силу свою он осознал, он знает, в
чем и где она; взяв эпиграфом строки Сергея Есенина: "А теперь хожу в цилиндре и в лаковых башмаках",
он обрушивается на эти символические башмаки и цилиндр... Нет, не лаковые башмаки в пору ему,
говорящему о себе: "Это я плясал перед царским троном в крылатой поддевке и злых сапогах"... И не
хочет он "прикрывать цилиндром лесного чорта рога"...
Не хочу быть знаменитым поэтом
В цилиндре и лаковых башмаках!
Предстану миру в песню одетым
С медвежьим солнцем в зрачках...
И песня эта -- для него сила действенная; не Сталь победит мир (нет -- "...сядет Ворон на череп
Стали"!), а духовный взрыв приведет к "Четвертому Риму"; в силу "стальных машин, где дышит
интеграл", не верит "мужицкий поэт" так же, как не верил в нее и поэт национальный. Но победа -- будет,
и духовным предтечей ее осознает себя поэт. "И сойду я с певчей кобылы, кунак в предвечном ауле"...
Самонадеян захват поэмы; но Клюев -- имеет право на самонадеянность: силач! Техникой стиха
его недаром восторгался Андрей Белый; но недаром он и боялся того духа, который сквозит за
"жемчугами Востока" стихов Клюева. "Христос ваш маленечко плотян" -- говорили немоляки о Христе
петербургского религиозно-философского общества; что сказали бы они о Христе Клюева! Это подлинно
"плотяный" Христос, хлыстовской Христос; и недаром торжественной песнью плоти является вся первая
часть "Четвертого Рима"...
Но это -- тема особая и большая; ее можно только поставить и когда-нибудь к ней подойдут
вплотную при изучении творчества Клюева.
Иванов-Разумник. "Три богатыря" // Иванов-Разумник. Творчество и критика. -- Пб., 1922. -- С.
218-219.
Стр.1