Такие разные прозаики... <...> Избранное
Странное, наверное, это дело — сравнивать мемуары одного прозаика с мемуарами
другого. <...> Разные
они очень, мемуаристы, и уж если одно и то же все видят по-разному, то что говорить о тех
случаях, когда и предметы для наблюдений далеко не одни и те же. <...> Штемлер — люди прежде всего разных поколений, а этот факт, пусть
и не определяющий среди других писательских черт, для мемуариста — далеко не
последний. <...> Меттера густым частоколом стоит чуть ли не вся
советская история, начиная с 20-х, когда его, сына «капиталиста» (столь пышно, а для детей
убийственно, именовался отец писателя, владевший крошечной, на пять работников,
макаронной фабрикой), отфутболивали из всех институтов. <...> Прибавим и ленинградскую блокаду, и 49-й, и 53-й, довольно трудные для
человека, которого звали Израилем Моисеевичем. <...> И который известен был в ленинградскопетербургской писательской среде тем, что никогда, ни в большом, ни в малом, совестью не
поступался. <...> Не бия себя при этом в грудь, а спокойно и с достоинством держа марку
интеллигента. <...> Штемлер — из поколения писателей, вошедших в литературу в относительно
спокойные 60-е, достигший наибольшего успеха в последующие годы, вообще человек
удачливый, один из самых широко издававшихся в те годы авторов, несмотря на
злополучный свой «пятый пункт». <...> Говорить же о мемуарах этих очень и очень разных авторов заставили вовсе не
прямолинейные антитезы типа «широкоизвестный — малоизвестный» или «интеллигент
— не интеллигент». <...> был тоже
достаточно известен (кто не помнит его «Мухтара» или «перестроечной» повести «Пятый
угол», удостоенной одной из самых престижных итальянских премий, а затем — «премии
премий»), а И. <...> Штемлер никогда ни в чем «таком», для интеллигента неблаговидном,
замешан не был. <...> Просто обоих писателей отличали разные творческие манеры, что тоже
дело обычное. <...> Меттера целиком лежат в русской «сострадательной <...>