М.В.Михайлова
О пьесе Г.И.Чулкова «Невеста» и о ее критиках
Георгий Иванович Чулков мыслил себя прирожденным драматургом. <...> В его
наследие входят больше десяти пьес, часть которых, причем, по его убеждению,
лучшая, так и осталась неопубликованной и хранится в его архиве в Рукописном
отделе РГБ. <...> (1908), в чем-то повторившие «Короля на площади» Блока, «Адония» (1910), аллюзия на ветхозаветные темы, «Дети гнева» (переделка его романа «Метель»), в
которых Чулков заявил о себе как приверженце символистской драматургии с уклоном к жанру «лирической трагедии»1. <...> Однако это не смущало автора, и он продолжал считать себя серьезным драматургом, неоцененным в должной мере. <...> Но если вопрос о его
драматургическом даровании достаточно дискуссионен, то не подлежит сомнению, что его театральная деятельность в целом – как экспериментатора, проводника определенной театральной теории, защитника и пропагандиста символистского театра, наконец, видного театрального критика, предельно важна. <...>
2
Тем интереснее обратить внимание на те упреки и претензии, которые обрушились на него в связи в премьерой «Невесты», поскольку они отражают недовольство не столько конкретно пьесой Чулкова (об этом можно спорить и размышлять отдельно), сколько судьбой театра в целом и перспективой развития
драматургии в частности. <...> Пьесу Чулкова оценивали как показатель переломного
момента в развитии театра – вне зависимости от того, в чем видели этот «слом»: в
неумелом развитии чеховской традиции или в слепом следовании ей. <...> 21 сент.) разговор, когда-то состоявшийся между Чулковым и
Станиславским относительно необходимости перехода к настоящей трагедии, поскольку психологическая драма, которая превалирует на подмостках, в частности
Художественного театра, уже не удовлетворяет зрителя. <...> Станиславский же, уклонившись от прямой полемики, высказал мнение, что современная трагедия может выглядеть <...>
О_пьесе_Г.И.Чулкова_«Невеста»_и_ее_критиках._Статья.pdf
М.В.Михайлова
О пьесе Г.И.Чулкова «Невеста» и о ее критиках
Георгий Иванович Чулков мыслил себя прирожденным драматургом. В его
наследие входят больше десяти пьес, часть которых, причем, по его убеждению,
лучшая, так и осталась неопубликованной и хранится в его архиве в Рукописном
отделе РГБ. До революции были напечатаны «Тайга» (1907), «Семена бури»
(1908), в чем-то повторившие «Короля на площади» Блока, «Адония» (1910), аллюзия
на ветхозаветные темы, «Дети гнева» (переделка его романа «Метель»), в
которых Чулков заявил о себе как приверженце символистской драматургии с уклоном
к жанру «лирической трагедии»1. Его театральные идеи сводились к пропаганде
«статичного театра», к концепции «статуарности». Как критик он всемерно
поддерживал постановки В.Мейерхольда в театре Комиссаржевской.
На сцене он увидел только две постановки – одна «Невеста» была поставлена
в Александринском театре незадолго до революции, другая – «Дон Кихот» - в
Ленинграде в 1935 г.2 Остальные пьесы, даже если отдельные из них ставились,
как, например, «Карманьола» (переделка пьесы Эрвье, 1919), то удерживались в
репертуаре ненадолго. Однако это не смущало автора, и он продолжал считать себя
серьезным драматургом, неоцененным в должной мере. Но если вопрос о его
драматургическом даровании достаточно дискуссионен, то не подлежит сомнению,
что его театральная деятельность в целом – как экспериментатора, проводника
определенной театральной теории, защитника и пропагандиста символистского
театра, наконец, видного театрального критика, предельно важна. Т.е. он,
безусловно, являлся знатоком театра, постигшим его тайну.
1 См. его статью «Лирическая трагедия» (Золотое руно. 1909. № 11-12).
2 Подробно об это постановке см. Дынник В. Дискуссия с Дон-Кихотом // Художественная литература. 1935. №
11.
Стр.1