Историческая наука. Вспомогательные исторические науки

Данная книга посвящена жизни и творчеству Ольги Алексеевны Скопиченко — поэту и писателю русского зарубежья. Её судьба типична для многих русских людей, попавших в горнило войн и революций начала XX века. После Гражданской войны, будучи ещё ребёнком, она вместе с семьёй оказалась в Маньчжурии. Жила в Харбине, Тяньцзине, затем в Шанхае, где были опубликованы её первые сборники стихов. В конце 1940-х годов, с потоком русских беженцев, уходивших от побеждавших в гражданской войне в Китае коммунистов, Ольга Скопиченко попала на маленький остров Тубабао на Филиппинах. Там она прожила два года в лагере русских беженцев, а затем эмигрировала в США, где и скончалась в 1997 году. Книга иллюстрирована уникальными фотографиями из личного архива О. А. Скопиченко и её мужа Б. М. Коновалова, наглядно рассказывающими о жизни русской эмиграции в Китае в 1920-х —1940-х годах. В качестве приложения в книгу включены три сборника стихов Ольги Скопиченко, опубликованные в разное время в Китае: «Родные порывы» (Харбин, 1926 г.), «Будущему вождю» (Тяньцзинь, 1928 г.) и «Путь изгнанника» (Шанхай, 1932 г.).

В основе издания лежат комментированные переводы древнеирландских нарративов, посвященных теме плавания в Иной мир и посещения чудесных островов (так называемые Immrama). Автохтонная по своему происхождению, тема проецируется также на переложения и интерпретации в средневековой Ирландии античных сюжетов (предания об Улиссе и Минотавре), переводы которых также представлены в издании. В монографии, кроме того, даны переводы классических работ об островах Иного мира, а также — ряд современных отечественных трактовок этой темы.

Книга содержит подготовленное на документальной основе жизнеописание святого мученика Александра Медема (1877-1931), его письма и материалы архивно-следственных дел – свидетельства гонений на Русскую Православную Церковь в ХХ столетии. Жизнь святого мученика, от рождения до смерти в больнице сызранской тюрьмы, показана на фоне церковно-исторических и общественно-политических событий минувшего времени и может служить назиданием в вере, верности Богу, Святой Церкви и своему земному Отечеству. Собранный составителем и использованный и издании историографический и биографический материал может представить интерес для историков Церкви и агиографов.

«Собирание» человека в его целостности обусловило не только общую антропологизацию направлений современной гуманитаристики, но и стремление к междисциплинарному диалогу, охватившее гуманитарные и социальные науки. Прежде всего речь идет о так называемой «новой исторической науке», многочисленные направления которой («новая культурная», «новая социальная», «новая локальная» и другие истории) привлекают (пусть и в разной степени) методологический инструментарий философии и антропологии, социологии и психологии. Все вышесказанное актуализирует задачу реконструкции философских и антропологических оснований современного исторического знания, все больше трансформирующегося в сторону рассмотрения истории как процесса становления человека в единстве его биосоциальной и духовной природы. Этим и другим проблемам «нового социогуманитарного синтеза» посвящена данная книга.

Методическое пособие предназначено для студентов исторического факультета, изучающих дисциплину Историография истории России

Предлагаемое издание представляет собой публикацию древнерусского перевода Пчелы, одного из наиболее интересных памятников древнерусской письменности как в лингвистическом отношении, так и с точки зрения содержания. Текст публикуется по одному из древнейших сохранившихся списков XV в. из собрания РГАДА и сопровождается подробными палеографическими примечаниями. В издание включено воспроизведение текста Пчелы по ставшему ныне раритетным изданию В.А. Семенова, в котором древнерусский текст приводится параллельно с греческим. Издание снабжено двумя указателями к публикации Семенова — русско-греческим и греческо-русским, а также обратным словником. Русско-греческий указатель содержит все встретившиеся в памятнике словоформы с их грамматической характеристикой и греческим соответствием.

Предлагаемое издание представляет собой публикацию древнерусского перевода Пчелы, одного из наиболее интересных памятников древнерусской письменности как в лингвистическом отношении, так и с точки зрения содержания. Текст публикуется по одному из древнейших сохранившихся списков XV в. из собрания РГАДА и сопровождается подробными палеографическими примечаниями. В издание включено воспроизведение текста Пчелы по ставшему ныне раритетным изданию В.А. Семенова, в котором древнерусский текст приводится параллельно с греческим. Издание снабжено двумя указателями к публикации Семенова — русско-греческим и греческо-русским, а также обратным словником. Русско-греческий указатель содержит все встретившиеся в памятнике словоформы с их грамматической характеристикой и греческим соответствием.

«Летописец начала царства» — памятник русского летописания середины XVI в. Гипотезу о его существовании впервые выдвинул А. А. Шахматов. Исследователь обратил внимание на то, что текст данного памятника читается в ряде летописных сборников2. Впоследствии Н. Ф. Лавров выявил рукопись, в которой «Летописец начала царства» представлен не как продолжение других летописей, а как самостоятельный памятник3. Исследователь отнес его появление ко времени между 1553 и 1555 гг.4 Наконец, А. А. Зимин привел доводы в пользу существования двух редакций «Летописца»5. Первоначальная редакция памятника начинается с известия о смерти великого князя Василия III в 1533 и завершается взятием Казани в 1552 г.

в «Римской истории» Аммиана Марцеллина упоминаются владения (Amm. Marc. XXXI, 3, 1), а у Иордана (Get. 116) regnum могущественного остроготского правителя Эрманариха. Анализ источников показал, что этот термин c учетом готских реалий IV в. следует понимать не столько как «королевство», вызывающее более поздние средневековые ассоциации, но скорее как «вождество». Отношения между Эрманарихом и завоеванными им племенами складывались по принципу прямого подчинения его законам, что приводило, по всей видимости, к образованию настоящей «варварской империи». Ее ядро составлял полиэтничный компаунд. «Держава» Эрманариха демонстрирует историческую возможность возникновения «regnum barbaricum» вне территории римских провинций еще в эпоху пребывания готов на Юге Восточной Европы. Однако после его гибели остроготы утратили regnum и опять превратились в народ-войско, продвигающееся с оружием в руках среди враждебных племен и народов

Рассматривается «японизм» как явление европейской культуры 1860—1910-х годов. Японизм был феноменом сильнейшего визуального воздействия японской культуры на культуру западную. Впервые Запад стал воспринимать чужую культуру как равную себе. Японизм в западной культуре был эстетической рецепцией японского искусства, опосредованной европейской мечтой о царстве красоты.

Работа подготовлена на основании метрических книг протестантской (лютеранской) церкви Армавира конца XIX – начала ХХ вв. Нами рассмотрены отдельные аспекты истории немецкой общины Армавира на протяжении двух десятилетий (1890-е и 1900-е гг.).

Уже двести лет не прекращается дискуссия о том, что представляет "Слово о полку Игореве", - подлинное древнерусское произведение или искусную подделку под древность, созданную в XVIII веке. С обеих сторон в эту дискуссию вложено много страсти, в нее часто привносятся и различные ненаучные элементы, так что иногда нелегко отделить в ней научную аргументацию от эмоциональной. Гибель единственного списка этого произведения лишает исследователей возможности произвести анализ почерка, бумаги, чернил и прочих материальных характеристик первоисточники. Наиболее прочным основанием для решения проблемы подлинности или поддельности "Слова о полку Игореве" оказывается в таких условиях язык этого памятника. Настоящая книга посвящена изучению именно лингвистической стороны данной проблемы. В ней систематизируются аргументы за и против подлинности памятника и оценивается относительный "вес" тех и других.

В книге на основании широкого круга источников (в том числе привлекаемых впервые) реконструируется биография И.М. Виельгорского, выходца из аристократической семьи музыкантов и меценатов, воспитанника В.А. Жуковского. Многообразие материалов и точек зрения на личность центрального персонажа позволяет проследить как формирование самосознания молодого человека 1830-х годов, так и складывание в представлениях современников образа, нашедшего воплощение в творчестве Н.В. Гоголя и А.А. Иванова.

Рукописная традиция и история бытования данного произведения в древнерусской книжности до сих пор остаются мало изученными. Авторитетность же «Духовной грамоты» среди русских книжников и её значимость для русской Церкви подтверждаются тем, что она, по решению святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси, была включена в созданное благодаря его инициативе собрание «всех книг чтомых, которые в Русской земле обретаются», — в «Великие минеи четьи» .

Предлагаемый ниже материал демонстрирует лишь одну из возможных методик научного вскрытия современным исследователем смыслов, присущих тексту, созданному за несколько сот лет до него; показывает, как и зачем с этими смыслами работал далёкий и неизвестный автор. Но главное, данный аналитический опыт позволяет увидеть содержательную значительность памятника, почувствовать его эстетическую ценность и воздать должное творческой незаурядности его создателя, работавшего в весьма тесных рамках традиции.

Память о Пречистой Богородице, помимо новозаветных текстов, увековечена разнообразно. В многочисленных историографических и апокрифических сочинениях был осмыслен ее жизненный путь и посмертное служение; в богословских трактатах, соборных определениях, поэтических речах, молитвенных, стихословных или песненных гимнах были выработаны и сформулированы разные аспекты учения Церкви о Ней. В Её честь установлены значимые для христианской жизни праздники, во имя Её освящены многие храмы, Её облик запечатлен на бесчисленных иконах, многие из которых прославились как чудотворные. Это сопряжено не только с тем духовным значением, которое придается Приснодеве Марии в религиозной жизни христиан, но и с тем необыкновенно ярким впечатлением от Её личности, которое вызывала Она у видевших и знавших Её современников.

Сфера профессиональных интересов доктора филологических наук профессора Кириллина В.М. - русская средневековая литература и книжность, в частности, палеография, текстология, поэтика, семантика. Исследовательскую деятельность совмещает с педагогической, читая курсы лекций по древнерусской литературе и русской литературе XYIII в. Автор более 100 научных и научно-популярных работ.

Сфера профессиональных интересов доктора филологических наук профессора Кириллина В.М. - русская средневековая литература и книжность, в частности, палеография, текстология, поэтика, семантика. Исследовательскую деятельность совмещает с педагогической, читая курсы лекций по древнерусской литературе и русской литературе XYIII в. Автор более 100 научных и научно-популярных работ.

О Юрии Владимировиче Долгоруком известно мало: достоверные фактические сведения о нем в исторических источниках скудны и касаются внешней стороны его жизни. Личности великого русского князя, его вкладу в историю и культуру России посвящена статья известного ученого В. М. Кириллина.

Сфера профессиональных интересов доктора филологических наук профессора Кириллина В.М. - русская средневековая литература и книжность, в частности, палеография, текстология, поэтика, семантика. Исследовательскую деятельность совмещает с педагогической, читая курсы лекций по древнерусской литературе и русской литературе XYIII в. Автор более 100 научных и научно-популярных работ.

Крупнейший ученый-медиевист в рассуждениях о церковнославянском языке опирается на высказывания "блистательной плеяды русских светских и церковных мыслителей, по мнению которых язык молитв, стихословий и песнопений Русской Православной Церкви есть святыня, достойная самого бережного отношения к себе, но вместе с тем святыня, вполне допускающая творчество и вдохновение у всех к ней причастных".

В последнее время довольно часто приходится слышать и читать рассуждения о том, что церковнославянский язык как язык православного богослужения целесообразно заменить русским. И все же идея и опыты богослужения по-русски побуждают к серьезнейшим размышлениям. Об этом идет речь в статье крупнейшего ученого-медиевиста.