Владимир Кириллин
ДРАГОЦЕННЫЙ ИСТОЧНИК
Я уже имел честь и возможность высказаться по поводу современных
попыток русификации православного богослужения, а также относительно
породившей эти попытки проблемы трудности для понимания церковнославянских богослужебных текстов («Православная беседа», 1994, № 3). <...> Возвысив свой немощный голос в стремлении оградить церковнославянский язык
как бесценное сокровище для всего православного славянства от грубого
притеснения со стороны людей слишком, по-видимому, прогрессивных и
практических, слишком равнодушных к опыту предков и торопливых в устроении собственных удобств под святым покровом Православия, — я лишь
дерзко присоединился к блистательной плеяде русских светских и церковных
мыслителей, по мнению которых язык молитв, стихословий и песнопений
Русской Православной Церкви есть святыня, достойная самого бережного
отношения к себе, но вместе с тем святыня, вполне допускающая творчество
и вдохновение у всех к ней причастных. <...> Во всяком
случае, и сегодня лично мне их отзывы о церковнославянском языке представляются весьма учительными. <...> Это великий строитель
русской культуры, ученый-энциклопедист, академик, поэт, художник Михаил Васильевич Ломоносов (1711—1765); это замечательные иерархи Русской
Православной Церкви — доктор богословия и духовный писатель митрополит Московский Филарет (Дроздов), (ум. <...> 1867), доктор богословия и духовный писатель святитель Феофан Затворник Вышинский (Говоров), (ум. <...> 1894),
магистр богословия и духовный писатель епископ Костромской, затем Екатеринославский Августин (Гуляницкий), (ум. <...> 1892); это искренние чада Русской Православной Церкви — ученый правовед, публицист, переводчик, государственный деятель, обер-прокурор Св. <...> Синода Константин Петрович
Победоносцев (1827—1907), доктор богословия, профессор Киевской духовной академии <...>
«Драгоценный_источник»_(подборка_высказываний_о_церковнославянском_языке)._Статья.pdf
Владимир Кириллин
ДРАГОЦЕННЫЙ ИСТОЧНИК
Я уже имел честь и возможность высказаться по поводу современных
попыток русификации православного богослужения, а также относительно
породившей эти попытки проблемы трудности для понимания церковнославянских
богослужебных текстов («Православная беседа», 1994, № 3). Возвысив
свой немощный голос в стремлении оградить церковнославянский язык
как бесценное сокровище для всего православного славянства от грубого
притеснения со стороны людей слишком, по-видимому, прогрессивных и
практических, слишком равнодушных к опыту предков и торопливых в устроении
собственных удобств под святым покровом Православия, — я лишь
дерзко присоединился к блистательной плеяде русских светских и церковных
мыслителей, по мнению которых язык молитв, стихословий и песнопений
Русской Православной Церкви есть святыня, достойная самого бережного
отношения к себе, но вместе с тем святыня, вполне допускающая творчество
и вдохновение у всех к ней причастных. И если, паче чаяния, приведенные
мною аргументы оказались недостаточными, то не убедят ли тогда еще сомневающихся
именно те, чьи соображения и доводы, чьи поистине основательные
знания были когда-то влиятельны в русском обществе. Во всяком
случае, и сегодня лично мне их отзывы о церковнославянском языке представляются
весьма учительными.
Кто же они, эти славные люди? Миряне и священнослужители, люди
науки и люди веры. Число их на самом деле велико. Вот имена лишь некоторых,
лишь тех, чьи размышления об общем для всех православных славян
языке молитвы и хвалы Богу воспроизводятся ниже. Это великий строитель
русской культуры, ученый-энциклопедист, академик, поэт, художник Михаил
Васильевич Ломоносов (1711—1765); это замечательные иерархи Русской
Стр.1