Из журнала „Феникс 1967" Евгения Гинзбург Крутой маршрут Ниже мы начинаем печатать «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург, которая была исключена из ВКП(б) и арестована в 1937 году, а в 1956 году освобождена и затем восстановлена в партии. <...> Евгения Семеновна Гинзбург — мать писателя Василия Аксенова. <...> Мой муж Павел Васильевич Аксенов, член бюро Татарского обкома партии, был в командировке, Из детской доносилось ровное дыхание детей. <...> Ни малейших сомнений в правильности партийной линии у меня не было. <...> В солнечный февральский день 1935 года ко мне зашел профессор Эльвов. <...> И Эльвов, приехав в Казань по путевке ЦК партии, стал профессором Педагогического института; был избран членом горкома партии, выступал с докладами на общегородских собраниях интеллигенции, на партактивах. <...> Даже доклад на городском активе, посвященном убийству Кирова, делал Эльвов. <...> — С каких это пор совместная работа в советском вузе и в партийной организации может называться «связью», да еще такой, от которой можно «пострадать»? <...> Через несколько дней после ареста Эльвова в редакции «Красная Татария» состоялось партийное собрание, на котором мне впервые были предъявлены обвинения в том, чего я не делала. <...> .В перерыве партийного собрания я зашла в свой редакционный кабинет. <...> Она взглянула на меня добрыми, оплетенными сетью морщин глазами, и сказала те самые слова, которые говорил мне при последней встрече Эльвов. <...> Редакционное партсобрание вынесло мне выговор «за притупление политической бдительности». <...> Решили только (по настоянию других членов бюро, лучше секретаря разбиравшихся в том, что требовалось от них «на данном этапе») поставить на вид «недостаточную бдительность ». <...> При несомненной преданности партии, при больших организаторских данных, он был очень склонен к «культу» собственной личности. <...> — Не рыжий, а черный, и не Мотеле, а товарищ Бейлин, новый председатель партколлегии КПК. <...> — Ты не признала на партийном собрании своей вины. <...> Потом бросилась <...>