Лет, но р иге воз роли тел Гелле Ко цлп с О!'.мх ОТСРТСТ вочнол цат ".ознавала эпоха поэтов, Л они создавала солдата п 1 о чт злшкпшюя гуты , КАТОВ слово т ХОТЕЛОСЬ? гашта ПРАВДУ, чтош олов о яилО | ЧТОБ ПОЛ ВУАЛЬЮ ПОКРЫВАЛА МИСЛЪ, Эи^>УЧВНКАЯ # ВДРУГ ПРИКОСНУВПООСЯ - УВИВАЛА* га к ПИВДШ, 88 ГРАН И № 52 Стефан Цвейг ПОЛИФЕМ Пер. с нем. <...> Нора Уже три года живем мы В твоей пещере, В пещере ужаса, тьмы и дурных предчувствий, Полифем, Ты, вечно голодный, пожирающий людей великан, Чей глаз, Жестокий, стальной, Не знает блаженной слезы. <...> Разбивает О скалы судьбы, Черепа, наполненные любовью и теплыми мыслями, Дела, возбужденные прелестью жизни, А твоя огромная звериная пасть Жадно глотает священное мясо Людей. <...> А он, Пьяный от крови, Обнаглевший от мяса Священных людей, Валяется врастяжку На вечной земле. <...> В наших душах 89 90 ГРАН И Незаметно разгорается Пламя мести: Дыхание мертвых раздувает оно в пожар. <...> Мне кажется, Маяковский застрелился из гордости, оттого, 92 ГРАН И № 52 что он осудил что-то в себе или около себя, с чем не могло мириться его самолюбие. <...> Вкус у него был такой зрелости и выношенности, что казался старше его самого. <...> 94 ГРАН И «Время! молю: Хоть ты слепой богомаз, лик намалюй мой в божницу уродца века! <...> 13 В последние годы жизни Маяковского, когда не стало поэзии, ничьей, ни его собственной, ни кого бы то ни было другого, когда повесился Есенин, когда, скажем проще, прекратилась литература, потому что ведь и начало «Тихого Дона» было поэзией, и начало деятельности Пильняка и Бабеля, Федина и Бс, Иванова, в эти годы Асеев, отличный товарищ, умный, талантливый, внутренне свободный и ничем не ослепленный, был ему близким по направлению другом и главною опорою. <...> Я написал Маяковскому резкое письмо, которое должно было взорвать его. <...> Что жить стало лучше, жить стало веселее, и что Маяковский был и оставался лучшим и талантливейшим поэтом эпохи <...>