Здесь будет город-сад В есь XX век прошел под лозунгом: «Город — это машина для жилья». <...> Начиная с конструктивистов 20-х годов, через Ле Корбюзье и к безымянным архитекторам кварталов «хрущевок» и «брежневок» и современных китайских мегаполисов, архитектура превращалась в строительную индустрию. <...> Больше квадратных метров, больше этажей, а как это выглядит, как воспринимается человеческим глазом — не важно. <...> Хотя психологи довольно давно начали говорить о том, что плоская стена с регулярной сеткой одинаковых окон — визуально агрессивная среда, а жизнь в городе-машине чревата депрессиями и неврозами, строители и архитекторы игнорировали эти предупреждения, справедливо полагая, что жизнь в бараках, подвалах и коммуналках — еще хуже. <...> Только в начале 80-х годов эти вполне очевидные психологические факты, равно как и не менее очевидный биологический факт, что человек формировался не в расчерченном на клетки искусственном мире, а в естественной среде, где практически отсутствуют прямые линии и ровные дороги, начали находить отражение в архитектуре. <...> Одним из первых был австрийский архитектор Фриденрайх Хундертвассер [1]. <...> В начале 80-х он построил в Вене обыкновенный жилой дом, который вскоре стал одной из достопримечательностей этого древнего и не обделенного памятниками архитектуры города. <...> Фасад дома состоит из овальных пятен неправильной формы, наружная стена каждой квартиры имеет свой собственный цвет. <...> Внутри, как говорят, тоже нет прямых линий и ровных полов. <...> Позднее подобную архитектуру взяли на вооружение владельцы одной гостиницы во вьетнамском Далате. <...> Их здание теперь известно под названием «Крейзи Хауз» [2] — безумный дом. <...> Вообще, если говорить о домах, то можно встретить крайне интересные конструкции, вписанные в естественный ландшафт, например «Домик хоббитов» [3] в Уэллсе или шарообразные дома на дереве [4], как будто материализовавшиеся из рассказов Честертона. <...> В ЮАР есть даже целый бар <...>