Национальный цифровой ресурс Руконт - межотраслевая электронная библиотека (ЭБС) на базе технологии Контекстум (всего произведений: 645516)
Контекстум
Грани  / № 123 1982

Письмо к себе (290,00 руб.)

0   0
Первый авторВладимирова Лия
Страниц154
ID349929
АннотацияМало в ком трагический узел эмиграции выражен так ярко. Но в Лии Владимировой метание эмигрантской тоски - еще и не главное. Несомненно — она значительный поэт, по видимости недооцененный. Такие противоположности, как движение и покой, правдивость и ложь, бытие и видимость, сон и действительность, тайна и откровение, случай и заданность, мгновение и вечность, земное одиночество и чувство защищенности в космосе, являются в ее стихах и прозе во множестве вариаций. При этом крайности у нее сближаются, не снимая, однако, напряжения и печали.
Владимирова, Л. Письмо к себе / Л. Владимирова // Грани .— 1982 .— № 123 .— С. 5-158 .— URL: https://rucont.ru/efd/349929 (дата обращения: 13.07.2024)

Предпросмотр (выдержки из произведения)

ПРОЗА И ПОЭЗИЯ Лия ВЛАДИМИРОВА Письмо к себе О, укажи, всевидящий Господь, Пути души от тьмы к преображенью! <...> Очень жду Вашего письма, — пусть хотя бы и об июльской жаре, но главное — о Вас. <...> У нас под окном выросла дикая виноградная лоза. <...> Кто-то ел виноград, бросил косточку (но не сажали ее!), и вот лоза так благодарно, так нежданно поднялась, выросла, зазеленела, обвила окно, пускает свежие гибкие отростки, и чуть ли не на глазах появляются новые нежно-зеленые листья. <...> Только сбоку, на маленьком листке, булавкой к рукописи приколото: „Дорогая Мара! <...> 8 Тоска моя бессонная Подстать такой тоске, Где ночь совсем бездомная И двери на замке. <...> При ней ее драгоценная работа, — ведь она, какникак, член ССП. <...> „Предновогодняя ночь", „Дашенька" (это — младшая дочь сестры, родилась она после нашего отъезда, мы ее не видели ни разу), „друзья", „лыжи". <...> Для меня-то теперь ни „предновогодней", ни новогодней ночи, ни друзей с лыжами уже не будет. <...> 4 Как Вы относитесь к тому, что я — и Маша Покровкина, я — и Мара Никольская? <...> И вот потому вопрос о замене Покровкиной на Никольскую был мной и Сашей решен еще до отъезда. <...> То есть так решил Саша, а я согласилась — как привыкла соглашаться с ним всегда и во всем. <...> Выходит, что он, Саша, беспокоился больше о моей сестре, чем обо мне. <...> Маша ли, Мара ли — это, я думаю, для нее не так уж существенно. <...> Недаром в одном из своих писем мать пишет: „Мы удивляемся плодовитости нашей поэтессы", — ведь она в курсе, в курсе: Саша постоянно сообщает ей о моих „успехах". <...> Так что я и для матери, Ирины Петровны Введенской, и для сестры, Нины Николаевны Покровкиной, — даже если и пишут они мне в письмах „Маша", — именно Мара Никольская, а чаще (для конспирации, что ли?) — просто М. <...> „Машенька, Машенька, многострадалица доченька", — так писал мне из экспедиции отец девятнадцать лет назад, когда родился сын Сережа и я вышла на двадцатый день из роддома, осажденного тараканами и муравьями, переполненного спертым, застоявшимся запахом <...>