ПРОЗА И ПОЭЗИЯ Андрее КОЙТ Родные и близкие Самое дрянное время в жизни человека, это - детство. <...> Я хожу в школу, живу в станице и нигде еще не был. <...> По моей малости, родичи говорят про меня, что взбредет: и молоко на губах, и сопли под носом, и женилка не выросла, и каши мало ел, и смолёного волка не видел, и жареный петух меня в задницу пока что не клевал, и чего только ни наговорят, лишь бы старшинство свое надо мной показать. <...> А родни всякой у меня много, потому что мы коренные, всегда тут жили, то есть не всегда, конечно, а с тех пор, отец говорил, как при Екатерине Второй Запорожскую Сечь в эти края перевели. <...> Моему деду только рюмку в себя на праздник перекинуть, - сразу заведет по-хохлацки: "Ой, спасибо той царице, что дала нам тут землицы". <...> Еще он говорит, будто каждый человек обязан знать, от кого по фамилии происходит до седьмого колена. <...> За то я и деда с бабкой люблю, за правду и за понятность, а остальное родство - ни одного терпеть не могу, потому что все придуряются, завидуют, хвальбуны и без обмана шагу не ступят. <...> Денег вам жалко?", а он говорит, что есть много такого, что ему понимать нужно, а с пьяной головы какое понятие? <...> Но это всё я говорю просто так, для начала, а теперь хочу рассказать, как отец по облигации десять тысяч рублей выиграл. <...> Дома у нас особо не шумели, а просто всем было весело, потому что за эти деньги отцу надо бы четыре года работать: и не есть, и не пить, и ни на что не тратиться. <...> А дом старый; отец давно хотел другой купить, но не хватало денег. <...> Случилось это как раз под Рождество, так что на другой же день мамка наложила кутьи и велела отнести деду с бабкой, а они с тетей Мотькой на дальнем краю станицы жили. <...> Бабка принялась креститься на иконы, дед встал по стойке "смирно", лишь руки растопырил и бубнит всё время: "Это что ж теперь будет? <...> Это что ж теперь будет?", а тетя Мотька посерела, позеленела, прилипла к 30 стенке <...>