«БЛОНДИН ОБЕЕГО ЦВЕТА» Фраза о двойном бытии современной русской литературы справедлива настолько, что уже стала банальной. <...> Слово точно соскочило со своей смысловой оси и легко меняется местом с другим («обеего цвета» — «обоего пола»). <...> Субстанция вбирает в себя качества признака, признак же, наоборот, субстантивируется: назови автор повесть «Двухцветный блондин» — пародоксальная возможность еще раз определить блондина в цвете, да еще сразу в двух, осталась бы, но хотя бы без этой ошеломляющей грамматической новизны! <...> Он, как и другие два героя, ищет противоядия в любви и творчестве, ибо душа его голодна и уже не может удовлетвориться отравленной пищей. <...> «Блондин обеего цвета» — это сказано человеком, лишенным опыта говорения, впервые подбирающим слова для выражения себя. <...> Материал его речи — газетные штампы, истёртые клише; они давно уже не выражают никакой мысли, а иапрстиа — лишь маскируют ее отсутствие, прикрывая пустоту, зияющую дь'ру, брешь в логике и чувстве. <...> В постоянстве штампа была утешительная знакомость, он был многократно испытан, многими языками до тебя притерт к ситуации. <...> В голове, отравленной с детства шаблоном, — фарш цитат из «единственно-верного» учения: «труд сделал из обезьяны советского человека» (стр. <...> 13), сентиментальных штампов лирических радиопередач («покинул на время свой город привета»). <...> И при этом перемножении штампа на штамп обнажаются многие смыслы. <...> (Когда Николай Живописец называет Блондина «партийным членом», это звучит иначе, чем «член партии». <...> Во внешнем ряду жизненного преуспеяния декоратор торжествует над творцом. <...> Владимир Марамзин написал фантастическую повесть, поскольку счел фантастику лучшим методом постижения современной действительности. <...> Он, как и другие два героя, ищет противоядия в любви и творчестве, ибо душа его голодна и уже не может удовлетвориться отравленной пищей! <...>