Иван КОМЛЕВ
ДУЭЛЬ ПО-АМЕРИКАНСКИ
Рассказ
Чем больше я прочитывал архивных документов, тем сильнее меня охватывало
чувство горечи, обиды и печали: товарищи мои гибли в экспедициях каждый год —
тонули в бурных реках, замерзали, падали со скал, уходили в маршрут и исчезали
навсегда, немало погибло от страшных ран, нанесенных медведями… Были случаи
убийств и самоубийств, из-за ревности, любовной тоски, или по неизвестным причинам,
которые уже никогда не будут выяснены. В прошлые годы писать и публиковать чтонибудь
о создателях карт было запрещено из-за секретности, и потому мы, геодезисты,
знали только те трагедии, что случались в нашем отряде, иногда доходили слухи о смерти
кого-либо из знакомых из того отряда, где тебе пришлось работать прежде. Горы, реки,
тайга — вся неисследованная тогда территория Сибири сопротивлялась вторжению
человека в свои владения и жестоко карала тех, кто совершал ошибку. Сотни погибших
молодых людей оживали перед взором, когда я вчитывался в блеклые страницы, оживали,
чтобы тут же умереть или уйти в таежные дебри и затеряться там навсегда.
Я высказал это бывшему начальнику аэрогеодезического предприятия, Тихонову
Валерию Степановичу, ныне работающему пенсионеру, исполняющему в предприятии
должность инженера по технике безопасности. Это с его разрешения я читал документы
о прошлых трагических событиях, случавшихся в экспедициях. За четыре десятилетия
сотни погибших, как на войне. Он вздохнул, покачал головой и сказал:
— Да. Но в архивах только те чрезвычайные происшествия, которые закончились
смертью или увечьем и были расследованы, а сколько было всякого, что хранится только
в памяти! Вот например…
Погода была скверной: низкие облака закрывали вершины гор, а из распадков
ползли белые хлопья тумана, тяжело ворочаясь, медленно тянулись вверх, закрывая
иногда поляну с палаткой геодезистов на ней, ближний лес и весь белый свет. Наблюдать,
делать точные угловые измерения, было невозможно. Рабочие сидели у костра, на
котором в ведре варился обед, а Игорь корпел в палатке, проверяя результаты первых
своих наблюдений.
Вдруг он услышал шум, топот и вышел из палатки. Кровь отхлынула от его лица,
когда он увидел двух всадников. Это приехал начальник партии Анатолий Сергеевич
Банин. На нем была черная форма МВД, которую носили геодезисты в пятьдесят третьем
и пятьдесят четвертом годах, и которую Банин почему-то решил извлечь из шкафа пять
лет спустя. Форма наводила трепет не только на жителей сел и деревень, но и смущала
молодого специалиста, прибывшего из Новосибирского техникума всего полмесяца
назад. Ему выдали спецовку, и ходил Игорь в хэбэшной куртке защитного цвета, как и его
рабочие. Но побледнел Игорь не от робости перед милицейским нарядом своего
начальника…
Банин соскочил с лошади, передал повод, своему спутнику и, придерживая кобуру
пистолета на поясе, решительно направился к технику. Заскочить в палатку и схватить
винтовку было делом нескольких секунд, но не имело смысла: патроны, во избежание
соблазна, Игорь прятал от рабочих на дне своего рюкзака и только одну обойму, на случай
нападения медведя, он держал под рукой — в полевой сумке. Сумка тоже осталась в
палатке, зарядить свое оружие он не успеет. А если б и успел зарядить, то выстрелить ему
вряд ли позволил бы верный «адъютант» Банина — рабочий с базы партии Алексей
Ветров, молодой проворный парень, который не торопился слезать с коня, сидел вольно,
удерживая карабин на коленях. Рабочие Игоря, ничего не подозревая, все еще сидели у
костра, наблюдали за прибывшими.
1
Стр.1
«Знает!!» Это Игорь понял сразу: по факту появления Банина здесь. Виделись они
всего двенадцать дней назад, когда Банин инструктировал молодого техника, лично
выезжал с бригадой на первый пункт и ставил на работу, производственной
необходимости посещать одну и ту же бригаду повторно абсолютно не было. Значит…
«А как же Татьяна?! — обожгло вдруг. — Убил?!» Но жуткую мысль эту он тут же
отбросил: если бы на базе случилось что-то чрезвычайное, то вряд ли Банину удалось бы
выехать в тайгу. А если б и выехал, то не сидел бы так беспечно рабочий на коне, ожидая
распоряжения начальника — двигаться дальше, или оставаться здесь. Все это мгновенно
промелькнуло в сознании Игоря, а сам он остался недвижим.
Банин Игорю руки не подал, глядя исподлобья, кивнул на палатку:
— Поговорим.
Игорь увидел, что пистолетная кобура у начальника партии расстегнута, и мурашки
пробежали по его телу. Банин обернулся к Ветрову:
— Посиди с ними.
— Лады, — Алексей соскользнул с седла, пошел к рабочим, повел за собой лошадей.
Игорь вошел в палатку и посторонился, пропуская Банина. Тот шагнул следом,
пригляделся — в палатке было почти темно — увидел слева от входа рюкзак, сел на него.
— Садись, — предложил–приказал он Игорю.
Игорь опустился напротив на развернутый спальник. Некоторое время оба молчали,
глядя друг на друга, потом Игорь отвел взгляд. Это как бы послужило сигналом для
Банина.
— Хотел хлопнуть тебя, как последнюю сволочь, — сказал он, не вдаваясь в
причины такого желания, — но не буду. Предлагаю американскую дуэль
«Дуэль?!»
После окончания Новосибирского топографического техникума Игоря направили в
Иркутское предприятие, откуда его немедленно откомандировали в девятый отряд,
располагавшийся в Забайкальске. Годом раньше, на преддипломной практике, Игорь
хорошо показал себя в роли помощника наблюдателя — и потому его сразу поставили
исполнителем работ, что с молодыми специалистами случалось не так уж часто.
Ему дали опытного помощника, Виктора Павлова, с которым он выполнил поверки
инструмента, двоих рабочих, «бичей», как их между собой называли инженеры и техники,
и уже на четвертый день своего пребывания в отряде он оказался на базе партии, где
начальником был Банин Анатолий Сергеевич. Бригаду Игоря, вместе с грузами для
партии, забросили в небольшой таежный поселок самолетом АН-2. Самолет садился здесь
на большую песчаную косу на реке, названия которой Игорь пока не знал.
В поселке, где население сильно поубавилось после минувшей войны, и местные
женщины не успели за четырнадцать лет восстановить потери, из-за отсутствия мужиков,
пустовало несколько домов, которые и были отведены для «экспедишников».
В доме, где квартировал начальник партии Банин, в первой половине его,
располагалась одновременно и контора, а за перегородкой жил он сам, с женой и
четырехлетним сыном. Жена его, Татьяна — тоже геодезист — занималась камеральными
работами. Банина на базе не оказалось, все бригады его партии две недели назад
приступили к работе, уже обозначились проблемы, и он мотался по тайге.
Татьяна встретила нового специалиста еще у самолета, объяснила ему ситуацию,
сказала, что Анатолия Сергеевича придется подождать день-два, а пока она покажет им,
где остановиться на это время. Познакомила Игоря с кладовщиком, Валерием, у которого
они должны были получить продукты и снаряжение, спросила, обращаясь на «ты»:
— А ты откуда приехал?
— Из Новосибирска.
— Да?! — обрадованно изумилась она. — Из техникума или института?
— Из техникума.
2
Стр.2
— Вот здорово! Я ведь тоже оттуда. Пойдем, расскажешь. А ребята твои пусть идут
с Валеркой, он их устроит. Это через два участка от моего дома.
Просторная половина бревенчатого дома, отведенная под контору, вовсе не
напоминала какое либо казенное заведение. Центральную часть здесь занимала русская
печь, пахло щами и еще чем-то домашним. Посудный шкаф на стене, небольшой
железный сейф в углу и два больших стола. За одним столом, болтая ногами, сидел на
широкой скамье мальчишка лет четырех. Увидев мать, он вскочил и бросился к ней,
поглядывая на незнакомого дяденьку.
— Игорек, — обратилась к нему Татьяна, — мне надо с дядей поговорить, а ты, если
хочешь, можешь поиграть на улице. Только далеко не убегай.
«Ишь ты, тезка!» — подумал Игорь, а вслух сказал:
— Шустрый парень. Здорово! — и протянул руку.
— Здолово! — Игорек шлепнул сверху своей ладошкой по ладони Игоря и с
независимым видом пошел к двери. От порога обернулся и сказал: — Папка на лошади
уехал, с пистолетом. Вот!
Дверь хлопнула, Татьяна посмотрела на Игоря:
— Бредит оружием, прямо беда. Есть хочешь? У меня борщ с сохатиной и котлеты.
Да не стесняйся, здесь это не принято, — добавила она, увидев, что он колеблется.
— Я… ничего. У меня там, в рюкзаке есть…
— А-а! — перебила Татьяна. — То, что в рюкзаке, тебе еще надоест хуже горькой
редьки. Вон умывальник, сейчас я полотенце свежее принесу.
Спустя несколько минут Игорь сидел за столом, уплетал горячий и очень вкусный
борщ, едва успевая отвечать на вопросы, которые сыпались на него, как горох из
порванного мешка. Татьяна, подперев пухлой ладошкой подбородок, устроилась
напротив, спрашивала и смотрела на Игоря любовно, как на самого близкого человека, с
которым не виделась несколько лет. Она желала знать все о преподавателях, о лаборантах,
кто продолжает работать, а кто из них уволился и почему. И что изменилось на кафедрах,
и как команда техникума выступает на первомайских эстафетах…
Игорь, как вскоре выяснилось, ее в техникуме видеть не мог, он был на шесть лет
моложе и поступил учиться, когда Татьяна уже работала.
Пришел Игорек, мать умыла его, он наелся, и отправился в постель.
Игоря большого Татьяна не отпустила — он только раз сходил на улицу — все
спрашивала, перебивая иногда его речь своими воспоминаниями.
Подступили сумерки, где-то на краю поселка затарахтел движок, подавая свет в
дома, но она не подошла к выключателю, и они сидели в полутьме, уже рядом, на широкой
деревянной скамье, и говорили. Теперь, получив ответ, она не спешила задавать новый
вопрос, и тогда он молчал. Но молчание не тяготило их, им было хорошо сидеть рядом,
думать и вспоминать, каждому свое. Так хорошо, как бывает между людьми, прожившими
рядом годы. И как близкому человеку, она пожаловалась ему:
— Вышла замуж за достойного человека, а сейчас подумала: зачем торопилась?
— Почему?
Вместо ответа Татьяна встала, прошла к шкафчику, достала из него свечку, зажгла.
— Свет у нас дают всего на два часа.
Только теперь Игорь обратил внимание, что движок отработал свое и заглох, и в
поселке стоит тишина, не слышно даже лая собак.
— Надо было предложить к борщу чего-нибудь, а я так обрадовалась, что забыла.
— Не надо, я почти не употребляю, так, иногда, вино.
— Есть у нас болгарское, — она вынула из того же шкафчика уже откупоренную
бутылку, поставила на стол два стакана, налила. — Давай — за наших преподавателей,
хороший они народ.
Выпили. Игорь взял ее за локоть, спросил:
— Ты не ответила — почему?
Таня села к нему, прислонилась головой к плечу:
3
Стр.3