Он не мог пожаловаться на отсутствие читательского
внимания. <...> Именно этот, первоначальный, вариант
«Рассказов старшины Арбузова» мы и предлагаем читательскому вниманию. <...> — Хэндэ хох! — еще раз с визгом выкрикнул враг. <...> А у автоматчиков — все вокруг Моисеенко, развеселого, ладного на язык
казака. <...> И говорит, значит, мне, — продолжает Моисеенко, а сам
аккуратно стряхивает землю с пилотки,— выйду, говорит, замуж за тебя,
Моисеенко. <...> Там
обычно останавливался с кухней Михеич, повар наш эскадронный. <...> Я взял Моисеенко и еще четырех казаков, и мы стали спускаться между
кустов в лог. <...> В эскадроне за маленький рост, за красоту звали ее
12
ласковым девичьим именем: «Феничка». <...> Феничка повернула голову, взяла с ладони сахар и захрустела, а Моисеенке
— радость: смеется. <...> Надо сказать, что по характеру Феничка была совсем не то, что ее хозяин:
нрав у нее был общительный и... как бы объяснить? <...> Бывало, в марше обедают казаки возле кухни, Феничка поглядывает на них
мокрыми блестящими глазами, словно бы радуется их крепкому аппетиту. <...> На этот раз Михеич был
разговорчивее и, чего с ним никогда не бывало, даже с улыбкой обратился к
Моисеенке:
— Ну, Моисеенко, спел бы что-нибудь! <...> — Я ничего, товарищ гвардии старшина, ей-богу ничего, — отвечает он, а у
21
самого губы кривятся. <...> Потом говорит староста:
— Я сам объясню, как было дело, товарич капитан. <...> Из толпы вышел маленький старичок с веселыми детскими глазами и
повторил:
— Гашек, товарич капитан. <...> — Казак Моисеенок говорит ему: давай помогу, руки работать хотят. <...> Староста повернулся к чехам, и они зашумели, заговорили все разом:
— Правда, товарич капитан, правда! <...> На улицы высыпают все, и
старые и малые, машут шляпами, платками и ласково кричат:
— Наздар! <...> Они тоже машут
вслед нам ветками в белом цвету и тоже как будто шепчут, шелестят:
— Наздар! <...> Иван Федорович отогнул
49
полу плащ-палатки, отцепил от ремня пехотный котелок, подал Михеичу. <...> Иван Федорович слушал их, смеялся, и каждая рябинка
его лица тоже <...>
Сибирские_огни_№2_2001.pdf
ИЗ ЛИТЕРАТУРНОГО НАСЛЕДИЯ «СИБИРСКИХ ОГНЕЙ»
Владимир САПОЖНИКОВ
РАССКАЗЫ СТАРШИНЫ АРБУЗОВА
За сорок лет литературной работы один из интереснейших современных
Владимир Константинович Сапожников (1922 — 1998) издал более трех
десятков книг. Он не мог пожаловаться на отсутствие читательского
внимания. Имя его было известно далеко за пределами родного Новосибирска, а
произведения переводились на многие европейские языки. На вопрос, о чем он
пишет, В. Сапожников обычно отвечал: «О жизни, как она есть». И главной
целью считал «в меру своих сил написать правдивый портрет Времени». Благо
жизненого багажа ему было не занимать.
В. Сапожников родился на Алтае. Было в его судьбе все: и сума, и тюрьма,
и война, и дорога. Он ходил с геологами по Саянам, плавал по Енисею матросом,
ловил с байкальскими рыбаками омуля., исколесил с журналистским блокнотом
всю Сибирь, учительствовал… Все это так или иначе отразилась в его
творчестве. «Тяга земная», «Дорога на Коён», «Кассиопея», «Сивка Бурка»,
«Без лицензии», «Повесть о последней охоте», «Распятие с бриллиантами» и
другие повести и рассказы В. Сапожникова хорошо известны российскому
читателю. В них он показал себя художником большой изобразительной силы и
острого социаольного зрения.
Но начинал В. Сапожников с рассказов о новелл о войне. В цикле «Рассказы
старшины Арбузова», с которым писатель дебютировал, война показана
глазами рядового ее участника, каким и был сам В. Сапожников, прошедший
фронтовыми дорогами в составе 4-го Кубанского кавалерийского корпуса и
отмеченный за свой ратный труд боевыми наградами. Есть в этих внешне
незамысловатых рассказах и интересные человеческие судьбы, и высокий
трагизм, и серьезные раздумья, но есть и поэзия, и добрый юмор. Герои их
1
Стр.1
храбро воюют, но при этом со страниц рассказов всьтает мир простых
человеческих дел и радостей. Война и смерть мчатся бок о бок с белыми конями
любви и мечты о мирной счастливой жизни.
Прежде чем стать отдельной книжкой, а потом переиздаваться в
различных сборниках В. Сапожникова, «Рассказы старшины Арбузова» были
напечатаны двумя продолжившими друг друга подборками в «Сибирских огнях»
в 1955 (№4) т 1960 (№2) годах. Именно этот, первоначальный, вариант
«Рассказов старшины Арбузова» мы и предлагаем читательскому вниманию.
Один на один
В Венгрии это было. Брали тогда наши войска город Хатван.
Послали меня один раз вражеский лес разведать. Трудное было дело. Только
прошёл окопы свои, сразу лес начинается, густой-густой. Деревья стоят тесно
одно к одному, высоко над головой всё сплелось, и лишь кое-где клочок неба
голубеет. Лес глухой такой, сумрачный. Вот как сейчас помню: редко где упадёт
на землю солнце, осветит кустик незабудок, валежник сухой.
Ползу я тихонько от дерева к дереву, от одной мурашиной кучи к другой, в
землю вдавливаюсь, прижимаюсь к ней, матушке, стараюсь с травой слиться. За
валежиной, за кустом шиповника — везде жди врага: блеснет огонь, выстрел
хлопнет и... не сделать разведчику своего дела. Так что обязательно первому
надо врага увидеть, дыхание его услышать.
А в лесу тихо. Фронтовая тишина — она обманная бывает. То слышишь, как
шмель над цветком гудит, а то вдруг ка-ак взревет где-нибудь пулемет, разбудит
эхо, и мечется оно по лесу, гремит, пока не успокоится... И опять станет тихо.
Слушаю, ловлю каждый звук, разгадываю каждую мелочь. Что темнеет за
большим пнём? Не сапог затаившегося врага? А вон в той воронке что блеснуло?
Не ствол ли автомата?
Майский день душным теплом дышит. Я закутан в зеленый маскхалат, со
2
Стр.2
лба на траву горький солдатский пот падает.
В руке у меня автомат, друг неразлучный. Прошли мы с ним вместе немало
дорог, в разных местах воевали. Ползу, передвигаю его рядом с собой, каждую
секунду готов к плечу вскинуть.
Вглядываюсь кругом и замечаю — был здесь уже бой! Земля воронками
взрыта, висят на деревьях подсечённые осколками ветки.
Стоп! Звякнула пуля, совсем рядом в землю ударилась, обсыпало руку, в
которой автомат был. Не меня искала?
Впереди лежит на земле толстое дерево. К нему ползу. Нет ли чего там, на
той стороне? Может, траншеи впереди или мины заложены?
Дерево большое, в три обхвата. Должно быть, снарядом тяжелым ударило,
и свалилось оно, ветки по сторонам раскинуло. Видать, недавно: хвоя не
пожелтела еще.
Подполз, лежу под деревом, слушаю. Спокойно кругом. На вершине сосны
попискивает крошечная пичужка. Потихоньку гудят сосны. Минуту слушаю,
другую. Вдруг что-то хрустнуло, но тихо, тихо... Автомат на изготовке, жду.
Опять прошуршало, треснуло. Что же это? Нет, не так падает с сосны сухая
шишка. Подбираюсь, поднимаю голову. В трех шагах от меня куча рыжих
сосновых веток. Под ними что-то... Смотрю — что-то зеленое шевельнулось.
Чувствую — человек там. Ветки дернулись, из-под них глядят на меня глаза
большие, округленные.
Миг, и я на ногах. И только на секунду опаздывает он. Вскочил, сбросил
маскхалат. Тонкий, высокий, рвет свой автомат вперед. Но мой уже у плеча,
смотрит ему в переносицу... «Не зевай, думаю, разведчик! В этой секунде твоя
жизнь». Лицо врага перекосилось, рот в беззвучном крике открыт. Нащупываю
курок. Сейчас выстрел и — путь свободен.
Жму курок... нет выстрела. Почему?! Ломаю крючок, дргаю его, гну —
молчит автомат, молчит как мёртвый. Ах, ч-черт! Запорошило, знать, затвор,
когда ударила пуля!.. Не будет выстрела!..
И тот, враг мой, понял это. Рот его, раззявленный в страхе, закрылся с
3
Стр.3