Евгения Щеглова
«Ах, не растет маслины ветка…»
Е. О. Путилова. Детское чтение – для сердца и разума: Очерки по истории детской
литературы / Под ред. доктора филологических наук, проф. С. А. Гончарова. СПб:
Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2005
Перед автором этой книги – известной исследовательницей детской литературы
Евгенией Оскаровной Путиловой – есть у меня одно давнее прегрешение. А именно –
написанная лет 15 тому назад статья о Лидии Чарской, писательнице, сильно мне тогда
не нравившейся. Дело попросту было в том, что рассуждала я тогда об ее книгах с
позиций литературы исключительно высокой, и только ее одной, - Льва Толстого,
например, Чехова, Тургенева… В сравнении с их книгами творчество Чарской сильно
удручало своей, скажем так, неталантливостью. Помню, какое наслаждение доставляло
мне тогда выкапывать из романа «Смелая жизнь» - переработки знаменитых «Записок
кавалерист-девицы» Н. Дуровой – всякие безвкусности и банальности и предъявлять их
читателю. Вот, дескать, посмотри, полюбуйся, чем ты увлекаешься и чем
восторгаешься, - это же типичный «гуртовой, оптовый товар», штамповка, безвкусица,
как писал о книгах Чарской злоязыкий критик начала ХХ века Корней Чуковский.
Беда была только в том, что в начале 1990-х читателей у Лидии Чарской уже не
осталось. Не к кому было обращаться с такими умными и благородными словами.
Читатели ее невозвратимо канули в Лету, вместе со всей старой Россией, которую
видеть мы можем сегодня разве что на старых, таких пронзительных, таких щемящих
черно-белых фотографиях. Эти девочки с бантами на поясе, эти мальчики в высоких со
шнуровками ботинках, - где нынче тлеют их косточки? Кто про это может знать... По
всему свету, наверное. По всему земному шару.
Вместе с этой Россией, где волновались, страдали и любили трепетные, тоненькие
гимназисточки с образком - на счастье - на груди, ушла и обожаемая ими Л. Чарская –
бурная, во всем чрезмерная, страстная, горячая, неукротимая, порой (чего уж греха
таить) и впрямь безвкусная, но – неизменно искренняя. Благородная. Добрая.
Добрая.
Вот что самое главное.
С огромным тактом, пониманием, проникновением в эпоху, когда царила в
детской аудитории Лидия Чарская, написала о ней в книге «Детское чтение – для
сердца и разума» (прошу обратить внимание и на прекрасный, очень точный заголовок
книги) Евгения Путилова, профессор Российского педагогического университета.
Впрочем, почему только о ней одной? В книге прослежена судьба детской литературы
с конца XVII века, от первого поэтического букваря, а также стихотворений Симеона
Полоцкого для детей царя Алексея Михайловича, - и до наших дней, до «Страны
Вообразилии» и книг Э. Успенского и Тима Собакина.
Каждый, кто всерьез занимался детской литературой, прекрасно знает, что
никакой периодизации в ней нет, отчего писать об ее истории чрезвычайно сложно.
Еще как-то можно соотнести ее с развитием педагогической мысли, но уж с
классицизмом или романтизмом – никак. Детская литература развивается по своим,
одной ей, вероятно, ведомым законам.
Хотя – почему ей одной? Эти же законы лежат, как мы сейчас наконец-то поняли,
и в основе существования всего человеческого общества. Это гуманизм, сострадание,
доброта, сочувствие, любовь. Без них, этих подзамшелых понятий, мы, наверное,
давным-давно съели бы друг друга. Слопали бы, не поморщившись. Ей-богу.
Стр.1