Анна Мар – в своем роде изгой русского литературного сообщества, хотя и
достаточно
известная,
много
печатавшаяся
писательница,
полуфранцуженка
по
происхождению, взявшая себе псевдонимом имя индийского духа уничтожения Мара. <...> Уже после ее смерти (она
покончила с собой в марте 1917 года) в печати появилась ее статья9, где она, помимо очень
интересных, хотя и спорных, мыслей о специфике женского творчества («женщина всегда
талантливее в жизни, чем в искусстве», так как в жизни она творит, а в искусстве подражает,
постоянно помня о впечатлении, которое производит, что порождает «развязный тон»10,
кокетство, ложь), рассуждала о границах допустимого в искусстве, о значении для
художника свободы и раскрепощенности при обращении к «рискованным» сюжетам. <...> Особенностью мировосприятия Маар была убежденность в существовании исконной
женской устремленности к страданиям и то, что местом всех своих произведений - новелл,
повестей («Лампады незажженные», «Идущие мимо», «Невозможное»), романа «Тебе
Единому согрешила» - она выбрала Польшу. <...> Согласно
предположению автора, именно неутолимая потребность в страдании заставила Мар
обратиться к католичеству. <...> Он уверял читателя, что подношения костелу
совершались для того, чтобы бесконечно «страдать, страдать, страдать, чисто физически»12,
голодать, испытывать нужду и всем рассказывать о своих испытаниях, т.е. последовательно
проводилась мысль, что Анна Мар играла заранее заготовленную роль. <...> 8
2
проявлением женского страдания считается отвергнутая, безнадежная любовь, то Мар и
создает в жизни своих героинь ситуацию, при которой ответное чувство - преступно. <...> Перед нами партитура для двух голосов Здесь в действующих лицах - Он и
Она - не образы мужчины и женщины, и уж тем более не характеры, а
концентрированное видение автором отношений мужчины и женщины, символический
набор властно-потребительских практик, с которыми <...>
Голоса,_звучащие_не_в_унисон_(о_творчестве_Анны_Мар)._Статья_.pdf
М.В. Михайлова
Голоса, не звучащие в унисон
(Женщины-драматурги Серебряного века)
миниатюра и романтическая сказка -
Публикуемые ниже пьесы принадлежат к разным жанрам – драматическая
и принадлежат перу двух современниц,
писательниц Серебряного века – А.Мирэ и Анны Мар.
Анна Мар – в своем роде изгой русского литературного сообщества, хотя и
достаточно известная, много печатавшаяся писательница, полуфранцуженка по
происхождению, взявшая себе псевдонимом имя индийского духа уничтожения Мара.
Препятствием к достижению подлинного, а не скандального успеха послужило ее
обращение к «запретным» для женщины темам, в частности садизму и мазохизмe.
Особенно отчетливо это общественное неприятие проявилось после появления
последнего ее романа - «Женщина на кресте» (1916), только в 1918 году напечатанного
без купюр1. Но даже в усеченном виде роман имел грандиозный успех: был раскуплен за
10 дней, получил более 50 критических отзывов. Однако почти все рецензии были
отрицательными (писали о «неженской последовательности»2, с которой автор говорит о
вещах, тщательно скрываемых, о «бесстыдстве»3, с которым ведет этот разговор. Во
многих статьях (написанных, кстати, мужчинами) на все лады перепевалась мысль о
писательницах, «лишенных даже примитивного чувства стыда»4, состязающихся в
стряпне «грязных романов». В применении к автору определения «патологическая
эротика»5, «психопатологический роман»6 оказывались еще самыми учтивыми.
Трагическая ситуация, сложившаяся после выхода книги, когда ее перестали принимать в
некоторых домах, а родственники даже прекратили с ней отношения, нескладывающаяся
судьба постановки в Малом театре ее пьесы «Когда тонут корабли» привели к тому, что в
марте 1917 года Маар приняла роковое решение: выпила яд.
1 В настоящее время он переиздан: Мар Анна. Женщина на кресте. М., 1999.
2 Савинич Б. Анна Мар. Женщина на кресте // Утро России. 1916. 9 июля. № 190.
3 См. Астахов М. Вершины бесстыдства // Московские ведомости. 1916. 14 июля.
4 Там же.
5 Ежемесячный журнал. 1916. № 5. С. 310 (статья А.Гизетти).
6 Журнал журналов. 1916. № 24. С. 4 (статья Л.Фортунатова).
1
Стр.1
воспоминаниями растопить даже холодное сердце замкнувшейся в себе, деловой,
энергичной, умной, но махнувшей на себя как на женщину рукой Анны Павловны. Она
умеет управляться с хозяйством, давать дельные советы, но пасует перед неожиданными
ухаживаниями заправского ловеласа. А рядом кокетливая, не желающая продешевить
горничная, наивная девочка-подросток, тоже попадающие в расставленные силки. Все
герои вовлечены в несложную, но эффектную интригу, развязка которой – поругание
незадачливого «охотника» и возвеличивание добродетельной героини. Прямолинейное
разрешение конфликта подано эффектно: героиня изгоняет оконфузившегося ухажера,
ударяя его хлыстом. Лухманова, как видим, смело травестирует известный афоризм
Ницше: «Когда идешь к женщине – бери хлыст», – тем самым, придавая еще большую
пикантность ситуации и усиливая комизм. Автор извлекает из в общем-то элементарного
действия все комедийные возможности, завершая его морализаторской концовкой. За
морализаторство обычно более всего упрекали Лухманову, но такой способ подачи
материала согласовывался с ее твердыми установками: не принадлежа к разряду
феминисток24, она в то же время настаивала на изменении подхода к женскому
образованию, на необходимости совершенствования его задач и целей, считала, что
женщину надо готовить к независимой трудовой деятельности, что, кстати, и доказала
всей своей жизнью.
Консервативный либерализм взглядов писательницы, не принимавшей
чувственности и сексуальной раскрепощенности новой женщины, но отстаивающей ее
право на самостоятельность (что, кстати, даже ввело в заблуждение некоторых
критиков25), обеспечил Лухмановой особое «срединное» положение в женской
литературе и драматургии своего времени, что представляет несомненный интерес, хотя
бы по контрасту с Анной Мар.
Анна Мар
ГОЛОСА
Вечер. Снег на горах кажется розовым от заката. Внизу легли глубокие, синие
тени. Женевское озеро спокойно. Набережная почти пуста. Если проходят, то большею
24 В одном из своих публицистических произведений она писала: «Берегитесь, женщины, своего
кажущегося успеха, берегитесь открывающейся вам мужской деятельности и больше всего берегитесь той
равноправности в труде, которой вы так жадно добиваетесь» (Черты общественной жизни. СПб., 1898. С.
3).
25 А. Кугель заподозрил Лухманову в «жорж-зандизме» и не согласился с ее трактовкой героини в пьесе
«Вера Иртеньева», которую она, на взгляд критика, необоснованно «возвысила», сделав «героической»,
«протестующей» натурой и «вложив в уста слова мстительного гнева и негодования» (Театр и искусство.
1897. № 32. С. 569).
8
Стр.8