Загоскин Михаил Николаевич. Искуситель
---------------------------------------------------------------OCR
Birty
Оригинал находится здесь: Russian Gothic Page - Dark Mood Literature
---------------------------------------------------------------Загоскин
Михаил Николаевич.
C'est un tableau de jantalsle dont
tous les details sonst peints
d'apres nature.
Это фантастическая картина, которая
во всех подробностях срисована с натуры.
(фр.)
Часть первая
СЕМЕЙСТВО БЕЛОЗЕРСКИХ
Сегодня день моего рождения; мне минуло шестьдесят лет; мои мягкие
темно-русые волосы, которым некогда завидовали красные девушки, сделались
жесткими и поседели; вместо тонких бровей дугою, нависали над моими глазами
густые брови в палец шириною, ресниц как не бывало, а полные румяные щеки
впали и пожелтели как осенний лист на деревьях. Говорят, будто бы глаза мои
не совсем еще утратили свою прежнюю выразительность, а зубы (которых,
впрочем, немного осталось) свою первобытную белизну. Может быть. Но я ношу
очки и давно уже перестал лакомиться орехами, до которых в старину был
страстный охотник, - все это очень грустно! Правда, когда я взгляну на мою
Марью Ивановну, то мне становится не до себя... Господи боже мой!
Подумаешь, как года-то меняют человека! Та ли это Машенька, свежая, как
весенний цветок после утренней росы, прекрасная, как модель живописца,
который хочет создать свою Мадонну? Ну, кто поверит, что эта пожилая
барыня, которая в ситцевом капоте и в своем чепце-разлетае сидит за
пяльцами или вяжет для меня бумажный колпак, была некогда с гибким станом,
с волнистыми светло-русыми волосами, что у нее был прелестный ротик и два
ряда зубов, которые я не называю перлами потому только, что это сравнение
сделалось слишком уж обыкновенным. Конечно, это никому не придет в голову,
никому, кроме мужа, для которого милы ее морщины: она нажила их, проведя
всю жизнь со мною. Почти тридцать лет постоянного счастья, тридцать лет
сряду, как в первый день свадьбы, все те же совет и любовь, два сына и три
дочери, из которых меньшая, как две капли воды, походит на мать свою. О!
Эти прелести стоят, без сомнения, тех, от которых мы сходим с ума в наши
молодые годы. Верная подруга в жизни, добрая жена никогда не состареется
для своего мужа, и всякий раз, когда я подумаю, что этот злой дух, этот
сатана, которого я сам вызвал из преисподней, мог навсегда разлучить меня с
нею, то вся кровь застывает в моих жилах. Так, он точно был демон, но,
разумеется, нашего века: не с хвостом и рогами, а одетый по последней моде,
остроумный, насмешливый, точь-в-точь такой, какого навязал себе на шею
чернокнижник Фауст. Вы думаете, что я шучу или, может быть, величаю демоном
какого-нибудь злодея? О, нет! Я говорю без всяких риторических фигур и
называю злым духом не человека, а того, которого имя не выговорит ни одна
набожная старушка, не перекрестясь и не примолвив: "Наше место свято!"
Смейтесь надо мной, если хотите, но я в этом уверен и, быть может, уверю и
вас, когда расскажу вам кой-что про первые годы моей моло дости.
Мне не было еще трех месяцев, когда покойная матушка скончалась,
отец мой скоро последовал за нею, и я на четвертом году остался круглым
сиротою: даже близких родственников у меня не было. Исполняя последнюю волю
умирающего отца моего, определили ко мне опекуном внучатного его брата,
Ивана Степановича Белозерского. Сиротство мое прекратилось с той самой
минуты, как я вступил в дом этого почтенного человека; но прежде, чем я
Стр.1