"Я тебе страшно благодарна за Коктебель..."
(Письма Марины Цветаевой к Максимилиану Волошину)
Максимилиан Волошин. Избранное. Стихотворения. Воспоминания. Переписка.
Минск, "Мастацкая лiтаратура", 1993
Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарии Захара Давыдова и
Владимира Купченко
OCR Бычков М. Н.
"Волошин сразу оценил и полюбил поэзию молоденькой Марины Цветаевой, пригрел ее", - писал
Илья Эренбург {Эренбург И. Люди, годы, жизнь. - М., 1961. С. 183.}. Действительно, отзыв Волошина о
сборнике начинающей поэтессы был не только первым, но и самым доброжелательным. Для обостренно
самолюбивой Цветаевой такое ободрение было крайне важно. "М. Волошину я обязана первым
самосознанием себя как поэта", - отмечала она в 1932 году {Цветаева М. Письма к А. Тесковой. Прага,
1969. С. 101.}.
Большую роль в жизни Марины Цветаевой сыграла и дружба с Волошиным. "Макс в жизни
женщин и поэтов был providentiel {Провидением, даром небесным (франц.).}... - писала она. - Когда
женщина оказывалась поэтом или, что вернее, поэт - женщиной, его дружбе, бережности, терпению,
вниманию, поклонению и сотворчеству не было конца" ("Живое о живом").
Не избалованная человеческой теплотой, благодарная за каждое ее проявление, Цветаева пронесла
глубокое уважение и дружеское чувство к Волошину через всю жизнь, воздав должное его памяти в
очерке "История одного посвящения", в стихотворном цикле "En haut" {"Здесь на высоте" (франц.).} и,
наконец, в блестящих по глубине проникновения воспоминаниях "Живое о живом", несомненно лучших
из всего написанного о Волошине. В этих произведениях Цветаева сама перечислила "дары", которые
получила от своего старшего друга.
Первым - главным - из этих "даров" было доверие к людям. "Максу я обязана крепостью и
открытостью моего рукопожатия и с ними пришедшему доверию к людям. Жила бы как прежде - не
доверяла бы, как прежде; может быть, лучше было - но хуже". Волошину Цветаева обязана также целым
рядом друзей. Она писала об этом его призвании "сводить людей, творить встречи и судьбы": "К его
собственному определению себя как коробейника идей могу прибавить и коробейника друзей".
В Коктебеле, "у Макса", Цветаева познакомилась с Сергеем Яковлевичем Эфроном, своим
будущим мужем. Объектом своеобразного преклонения стала для нее мать Волошина, Елена
Оттобальдовна, женщина, по ее словам, "человеческой и всякой исключительности, самоценности,
неповторимости". Таким же событием, "как Макс", оказалась в жизни Цветаевой встреча с поэтессой
Аделаидой Герцык. В Коктебеле состоялась первая встреча Цветаевой с Осипом Мандельштамом.
Возможно, именно Волошин "свел" Цветаеву с К. Бальмонтом, при его посредстве познакомился с
Цветаевой и Илья Эренбург.
Сам Коктебель, обетованная земля для многих поэтов, был еще одним бесценным "даром"
Волошина. 30 августа Цветаева пишет его матери: "Коктебель 1911 г. - счастливейший год моей жизни,
никаким российским заревам не затмить того сияния". "Одно из лучших мест на земле", - определяет она
это выжженное, дикое побережье в 1931 году. И где-то в конце 30-х годов, уже "подводя итоги", поставит
Коктебель в ряд с лучшими воспоминаниями жизни: "Таруса... Коктебель да чешские деревни - вот места
моей души".
Коктебельское лето 1911 г. было для Цветаевой неповторимым, но не единственным. В уже
цитировавшемся письме к А. Тесковой она говорила, что обязана Волошину "целым рядом блаженных лет
(от лето) в его прекрасном суровом Коктебеле".
Но первое знакомство их состоялось в Москве, в самом конце 1910 г. 1 декабря Цветаева дарит
Волошину свой первый стихотворный сборник "Вечерний альбом"; 22 декабря датировано обращенное к
Цветаевой стихотворение Волошина "К Вам душа так радостно влекома...", 11 декабря в газете "Утро
России" появляется статья Волошина "Женская поэзия", посвященная цветаевскому сборнику. С этого
времени Волошин становится частым гостем в "старом доме" в Трехпрудном переулке, где жили
Цветаевы. Между Мариной и Волошиным возникает переписка.
5 мая Цветаева впервые приехала в Коктебель, где пробыла до начала июля.
Новые встречи с Волошиным происходят в феврале 1912 г. в Москве. 11 февраля Цветаева дарит
ему вторую книгу своих стихов - "Волшебный фонарь"; 27 февраля все "обормоты" (так называли себя
Стр.1