Михаил Петрович Старицкий
Над пропастью
(Быль)
Оригинал здесь: Книжная полка Лукьяна Поворотова.
Это было на одной из южных железных дорог. Я ехала в вагоне первого класса
совершенно одна. Все широкие диваны были пусты, а одно купе было заперто на
ключ.
Если бы это было ночью, то я бы не решилась остановиться в пустом вагоне;
но роскошный рассвет загоравшегося летнего дня вселял к себе полнейшее доверие,
и я даже была рада отсутствию назойливого дорожного спутника.
Курьерский поезд мчался с страшною быстротой, желая, вероятно, наверстать
полтора часа опоздания. Чистое, ясное небо глубоко синело, в растворенные окна
вагона веяла бодрящая свежесть, наполненная чудным ароматом еще зеленеющих
роскошных степей.
Я долго стояла у окна, любуясь бегущими к нам навстречу мягкими картинами и
наслаждаясь молодым расцветающим днем;
он так гармонировал моему
жизнерадостному чувству и сливался с расцветом моего юного счастья... Да, много
радости сулил мне сегодняшний день: я ехала в свое родное гнездо уже вольною
птицею, сбросивши докучливую ношу ученических лет, проведенных далеко, на
неприветливом севере, в давящих своею громадой городах. И гимназические
учителя, и курсовые профессора, и товарки, и маленькие задымленные квартиры,
и шум неизменных споров, и полуночные занятия при лампе с прогорелым бумажным
абажуром, и слепые туманные дни, промозглая сырость, и слякоть - все это
оставалось там, где-то далеко-далеко, и потонуло в фантастической дымке,
в каком-то уходящем в пространство мираже, а ближе и ближе летели ко мне
дорогие образы и наполняли восторгом трепетавшее от радости сердце.
Я прилегла на диване и начала мечтать. Еще пройдет немного часов, и я выйду
из вагона, брошусь на шею моей нежно
любимой матери и замру в объятиях
обожаемого мною отца... Ах, боже мой! Как я о нем стосковалась, о моем дорогом
седеньком папе; а он-то, родненький мой, как мне обрадуется! Мама найдет,
конечно, что я выросла и похорошела, а отец немедленно начнет исследовать мое
нравственное развитие, начнет читать мои начатые работы, будет разбивать мои
положения, но я без боя теперь тоже не уступлю... и будем спорить, спорить...
Ах, как весело, какое счастье быть вместе с ним! А придет ли встречать меня
Жорж? Он уже теперь Георгий Васильевич, учитель гимназии и института, - важная
птица, подумаешь! Пишут, что похорошел
и держит себя надменно; посмотрим,
как-то вы со мной понадменничаете. Вот уж кому так не уступлю - ни-ни!..
В шахматы будем играть, в лодке кататься... в бурю, например... ух, славно!
Всего только осталось восемь часов, даже меньше... ах, когда бы скорее шел
поезд!..
Солнце уже наполняло рассыпанным золотом весь вагон. Меня начало клонить ко
сну; приняв более удобное положение, я закрыла глаза, но мысль еще не устала
работать и рисовала мне много заманчивых картин. Родные мои собрались осень
провести в Ялте, а потом, к зиме, поехать вместе со мною в Италию, Францию,
Англию... Жорж, кажется, с научной целью, тоже поедет в Европу; а хорошо, если
бы вместе... вместе... веселее бы было... Зеркальные лагуны, изумрудные
острова, снежные горы, уютные долины, пышные дворцы, готические соборы,
обольстительные магазины - все это стало сливаться в какую-то пеструю
картину... Я заснула.
В вагоне было уже жарко; полусон еще приятной истомой сковывал мои члены, а
дрема смежала глаза, когда я заметила пристально устремленный на меня взор,
заставивший меня неприятно вздрогнуть и приподняться: против меня на диване
сидела какая-то барыня и бесцеремонно меня рассматривала, не отводя очей от
моих глаз, словно желая в лице моем или узнать своего давнего друга, или
открыть скрывающегося врага.
Даме на вид было лет под сорок: ее волосы с серебристым отливом слегка
вились и были низко подрезаны; необычайно бледное лицо носило печать
сосредоточенности и нервности, а темные глаза от этой матовой белизны казались
еще темнее и по временам сверкали мрачным огнем. Дама была изящно одета
и неподвижно сидела, устремив на меня холодный, стальной взгляд.
Мне становилось крайне неловко, и я, чтобы скрыть смущение, оправила свой
костюм и начала смотреть в окно. Солнце стояло уже довольно высоко. Поезд
Стр.1