С.М. Соловьев
Мои записки для детей моих, а если можно, и для других
Оригинал здесь: Slavic Digital Text Workshop.
I
"В трудах от юности моей..."
5-го мая 1820 года, в одиннадцать часов пополудни, накануне Вознесения,у священника
московского коммерческого училища родился сын Сергей, слабый, хворый недоносок, который целую
неделю не открывал глаз и не кричал. -- Помню я тесную, плохо меблированную квартиру отца моего, в
нижнем этаже, выходившую на большой двор училища, где в послеобеденное время и вечером гуляли
воспитанники. Самыми близкими и любимыми существами для меня в раннем детстве были -- старая
бабушка и нянька. Последняя, думаю, имела немалое влияние на образование моего характера. Эта
женщина (т.е. старая девушка), сколько я помню сам и как мне рассказывали другие, обладала
прекрасным, чистым характером: она была сильно набожна, но эта набожность не придавала ее
характеру ничего сурового; она сохраняла постоянно общительность, веселость, желание занять,
повеселить других, больших и малых. Несколько раз, не менее трех, путешествовала она в Соловецкий
монастырь и столько же раз в Киев, и рассказы об этих путешествиях составляли для меня высочайшее
наслаждение; если я и родился со склонностью к занятиям историческим и географическим, то
постоянные рассказы старой няни о хождениях, о любопытных дальних местах, о любопытных
приключениях не могли не развить врожденной в ребенке склонности. Как теперь помню эти вечера в
нашей тесной детской: около большого стола садился я на своем детском стульчике, две сестры, которые
обе были старше меня, одна тремя, а другая шестью годами, старая бабушка с чулком в руках и нянькарассказчица,
также с чулком и в удивительных очках, которые держались на носу только. Небольшая,
худощавая старушка, с очень приятным выразительным лицом (а тогда для меня просто прелестным), с
добродушно-насмешливой улыбкой, без умолку рассказывала о странствованиях своих вдоль по Великой
и Малой России. Я упомянул о веселом характере старушки, о еe добродушно-насмешливой улыбке: и в
рассказах своих она также любила шутливый тон, была мастерица рассказывать забавные приключения,
и даже в приключениях вовсе незабавных умела подмечать забавную сторону. Так, например, я очень
хорошо помню рассказ еe о буре, которую вытерпело судно с богомольцами в устьях Северной Двины,
приключение нисколько не забавное, и, несмотря на то, рассказ этот обыкновенно повторялся, когда
молодой компании хотелось посмеяться, потому что рассказчица необыкновенно живо и комично
представляла отчаяние одного портного, который метался из одного угла судна в другой, крича: "О,
ангел-хранитель!"
А между тем судьба моей рассказчицы вовсе не была весела. Родилась она в тульской губернии, в
помещичьей деревне. Однажды, когда отец и мать ее были в поле, и она, маленькая девочка, оставалась
одна в избе, -- приходит приказчик и с ним какие-то незнакомые люди: то были купцы, которым была
запродана девочка; несчастную взяли и повезли из деревни, не давши проститься ни с отцом, ни с
матерью. Потом ее перепродали в астраханскую губернию, в Черный Яр, к купцу. Раcсказы об этой
дальней стороне, которой природа так резко отлична от нашей, о Волге, о рыбной ловле, больших
фруктовых садах, о калмыках и киргизах, о похищении последними русских людей, об их страданиях в
неволе и бегстве, также сильно меня занимали. Занимали и раcсказы о собственной судьбе раcсказчицы,
о сильных гонениях, которыe она претерпевала от хозяйского сына; я не мог понимать причины гонений,
потому что на вопросы получал один ответ: "да так!" -- и сын черноярскoго купца представлялся мне
сказочным злодеем, который делает зло для зла. Я уже после угадал причину гонений, когда угадал, за
что жена Пентефрия так сильно рассердилась на Иосифа.
Но старый купец с женой иначе смотрели на свою рабу и, по прошествии известного срока,
отпустили ее на волю за усердную службу. Ей захотелось возвратиться на родину, но как это сделать? У
нее была отпускная, но не было денег, и вот она пошла в кабалу к купцам, отправившимся с товарами в
Стр.1