Художественная литература на русском языке, в т.ч. переводная

В книге представлены художественные рассказы известного филолога, доктора филологических наук А. Ф. Журавлёва.

Дмитрий Щедровицкий — широко известный библеист, автор многотомного «Введения в Ветхий Завет», трудов по истории и философии иудаизма, христианства и ислама — и в то же время удивительный поэт неоклассического направления. Его творчество характеризуется «сгущённой» метафорикой, позволяющей передавать черты оригинального мистико-философского мировидения, и богатством культурно-исторических ассоциаций. Стихи неоднократно получали высокую оценку критиков, включались в сборники лучших произведений отечественной поэзии, некоторые из них положены на музыку. Ему принадлежат переводы английской (Дж. Донн, Шекспир и др.), немецкой (Гейне, Рильке и др.), литовской поэзии, гимнов Кумрана, арабских и древнееврейских поэтов, персидских суфиев (книга притч Руми). Любовь и история, природа и мифология, экстаз и размышление, облекаясь в поэтическое слово, предстают в стихах Д. Щедровицкого в исконном, нерасторжимом единстве.

В монографии рассмотрены изменения самосознания, мировоззрения и культуры «верхов» Российского государства от реформ царя Федора Алексеевича (1676–1682) до начала XVIII в., отраженные в социально ориентированном творчестве придворного поэта. Зеркалом перемен выступают зародившиеся в этот период явления русской стихотворной культуры: литературная эпитафия и иллюстрированные книги для обучения детей. Эти явления выбраны для исследования из-за богатства содержания, культурной и научной новизны. В жанре литературной эпитафии было известно менее 4% рассмотренных в книге текстов. Из созданной при Дворе блестящей системы учебных пособий для образного преподавания в «Материнской школе» внимание привлекали лишь Буквари. В монографии дано академическое издание вводимых в научный оборот памятников. Книга показывает, как принимались в высших слоях светского и церковного общества культурные перемены, раскрывает общие (но не общеизвестные) духовные тенденции в «верхах» Российской державы. С привлечением всего материала эпохи автор рисует характеры «творцов» и культурно активных представителей столичного общества: от царей, патриархов и знати — до монашества, купечества и приказных, даже посадских людей.

«Смерть современных героев» — роман-путешествие в Венецию бездельника Виктора, американского редактора Джона Галанта и английской драг-курьерши мисс Ивенс. Традиционный для автора эпатаж соединяется в этой книге с лиризмом и психологизмом. Динамично развивающийся текст, наполненный иронией, безумствами и проверками читателя на прочность, неудержимо несется к трагическому финалу подобно поезду, в купе которого встретились современные герои.

Маша Рупасова, современный детский поэт, сочиняет смешные и добрые стихи, которые легко запоминаются. Поэтому их любят дети и родители, бабушки и дедушки. В новой книге она расскажет о сказочных приключениях царя Колбаски: как он вместе со своими бравыми бойцами — малосольными Огурцами воевал с Майонезом и ловил Морковку, как устроил состязание по прыжкам в бульон и чуть не замерз в холодильнике. Вас ждет много веселых и невероятных историй с яркими и забавными иллюстрациями.

В 28 томе Собрания сочинений печатается мемуарная проза А. И. Солженицына «Бодался телёнок с дубом». Предваряя книгу, автор усмешливо отнес ее к литературе вторичной, возможно, не столь уж нужной читателю. Этой же книгой он с завораживающей достоверностью показал, что литература неотделима от жизни, а свершения художника — от его способности распознать и принять свое назначение. Здесь естественно соединились документированная хроника трудов и вынужденной борьбы писателя, фантасмагорические зарисовки той мертвенно пошлой сферы, что звалась тогда «литературной жизнью», полнящиеся любовью портреты людей, деятельно верных свободе и культуре (помогавших Солженицыну «невидимок», но не только их), трагическое повествование о судьбе несхожего с автором старшего собрата — великого поэта А. Т. Твардовского. Эта проза полна напряженной исповедальной авторефлексией, размышлениями о возможности духовного выпрямления личности, о прошлом, настоящем и будущем России. Читатель встретит много горьких и страшных страниц, но не меньше страниц искрометновеселых, развеивающих морок, уверенно сулящих победу правды и добра над убогим, бездарным и лживым злом. Писавшаяся в годы «бодания с дубом», отомстившего писателю изгнанием из отечества, книга живет духом свободы, радости и благодарности Творцу.

Отголоски петроградского апрельского кризиса в Москве. Казачий съезд в Новочеркасске. Голод — судья революции. Фронтовые делегаты в Таврическом. — Ген. Корнилов подал в отставку с командования Петроградским округом. Съезд Главнокомандующих — в Ставке и в Петрограде. — Конфликтное составление коалиции Временного правительства с социалистами. Уход Гучкова. Отставка Милюкова. Керенский — военно-морской министр. — Революционная карьера Льва Троцкого. По завершении «Апреля Семнадцатого» читателю предлагается конспект ненаписанных Узлов (V—XX) — «На обрыве повествования», дающий объемлющее представление о первоначальном замысле всего «Красного Колеса». Детально прослеживаются события Семнадцатого года, сжато — с февраля Восемнадцатого по весну Двадцать Второго.

Пасха 1917 года. — Встреча Ленина на Финляндском вокзале. — «Севастопольское чудо» Колчака. — Успех публичных речей Керенского. — Множество эпизодов «народоправства» в армии и в тылу. — 20 апреля Ленин организует первую большевицкую пробу сил. Стрельба на улицах по безоружным. Лозунги: «Долой Милюкова!», «Долой Временное правительство!» С утра 21 апреля — порыв безоружных добровольцев из интеллигенции выходить на улицы, защищать власть «от красной гвардии»; те — стреляют. Раненые, убитые, шумные споры и драки на улицах. Тревожные переговоры членов Исполнительного Комитета и Временного правительства — как погасить конфликт, но он не утихает весь день. — Непредвиденное сопротивление большевикам петроградской образованной публики — переменило планы Ленина: гражданскую войну пока отложим!

От имени Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов в Европу послан интернационалистский Манифест «К народам мира». Революция разливается по стране, автор показывает нам фронт, деревню, железные дороги, Церковь, донских казаков, волжское купечество и возвращается каждый раз в Петроград, где читатель наблюдает, как самозваный Исполком фактически контролирует и направляет Временное правительство. В редакции «Правды» — разногласия верного ленинского последователя Шляпникова и прибывшего из сибирской ссылки Каменева (свергать Временное правительство или поддерживать?). Ленин из Цюриха сговаривается через германского посла о своём безпрепятственном проезде с группой единомышленников через воюющую Германию — в Россию.

Конец династии? Великий князь Михаил не принял престола от своего отрекшегося брата. Читатель следит, как революция утверждается в Петрограде, Москве; как она приходит в Ростов, на Дон, на Тамбовщину. Повсюду распад властей. Действующую Армию сотряс разосланный Исполкомом «Приказ № 1». Во множестве воинских частей, фронтовых и тыловых, — развал и произвол. Офицерство подорвано необратимо. Бунт на кораблях Балтийского флота; убийство адмирала Непенина. Арест Государя в Ставке, в Могилёве. Заточение его с семьёй в Царском Селе.

Во второй книге «Марта Семнадцатого» читатель погружается в бурные события второй недели Февральской революции, весть о которой облетела всю Россию через телеграф министерства путей сообщения. Ставка шлёт полки против Петрограда. А у Таврического дворца победные речи. Одновременное формирование двух новых властей: Временного Правительства и Исполнительного Комитета Совета Рабочих Депутатов. Государь спешит из Ставки в Царское Село, к семье. Исполком рассылает разрушительный для Армии «Приказ № 1». Ставка отзывает полки, посланные на подавление. Отречение Николая II. Царских министров — в Петропавловскую крепость.

В первой книге «Марта Семнадцатого» описаны начальные дни Февральской революции в Петрограде: последние прения в Государственной Думе; разгон уличных демонстраций, стрельба; бунт запасных батальонов; растерянность Совета министров; Ленин в Цюрихе; Государь в Могилёве. Первые аресты чиновных лиц в Петрограде.

Во второй книге «Октября Шестнадцатого» читатель погружается в тоску окопного сидения и кровавую молотилку боя, наблюдает тамбовских мужиков и штабных офицеров, Ленина в Цюрихе и думских депутатов в Таврическом, наконец, слышит знаменитую речь Милюкова, «штормовой сигнал революции».

В книге первой «Октября Шестнадцатого» развернута широкая картина социальной обстановки и общественных настроений в России на третьем году Первой мировой войны. На этом фоне прослеживаются личные судьбы персонажей, от простого солдата и рабочего-подпольщика до Государя Императора.

Восьмой том содержит окончание «Августа Четырнадцатого» —первого Узла исторической эпопеи «Красное Колесо». В нём не только завершён показ и анализ Самсоновской катастрофы, но дан художественный обзор царствования последнего императора Николая Второго вплоть до Первой мировой войны и ярко представлена фигура премьер-министра П. А. Столыпина, его труды, реформы и трагическая смерть.

Cедьмой том открывает историческую эпопею в четырех Узлах «Красное Колесо». Узел I, «Август Четырнадцатого», состоит из двух книг. Книга первая посвящена самсоновской катастрофе — окружению и разгрому Второй русской армии в начале Первой мировой войны.

В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» — всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918— 1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе — на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, — годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого — «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, после лагерная воля. В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение». В том 6-й вошли части Пятая: «Каторга», Шестая: «Ссылка» и Седьмая: «Сталина нет»; приводится аннотированный указатель имён (более двух тысяч).

В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» — всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918— 1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе — на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, — годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого — «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля. В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение».

В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» — всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918—1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе — на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, — годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого — «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, после лагерная воля. В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение».

В произведениях современного русского драматурга Николая Коляды особое место принадлежит архетипу «блудный сын». Притча о блудном сыне, широко известная, традиционно занимающая прочные позиции в подсознании русской национальной мысли, фиксирует множество культурных кодов и их исторических вариаций. Н. Коляда в своем творчестве сосредоточился на изображении двух центральных образов притчи: образа блудного сына, переживающего агонию духовной потери, и образа безответственного отца. Более того, изображая этих героев, он создал масштабную социальную метафору, в основе которой — осмысление распада Советского Союза как катастрофы не только геополитической, но и ментальной, морально-нравственной, результатом которой стала потеря национального духовного наследия, развал системы жизненных ценностей постсоветских людей. Интерпретация Н. Колядой притчи о блудном сыне призвана обнажить реконструкцию личных и национальных ценностных координат в современной России. Сопоставление хрестоматийного смысла притчи и ее содержания в пьесах Н. Коляды позволяет проанализировать специфику художественного осмысления нравственных трансформаций российского общества в драматургии 1990-х гг.

Предлагаемая вниманию читателя книга затрагивает очень важную, болезненную и извечную тему отношений матерей и сыновей. Книга заставляет задуматься о неожиданных поворотах судьбы, ее тайнах. Автор тонко рассказывает о чувствах, которые испытывает мать, когда слышит: «Мама, меня повели». Повели в другую семью, в другую жизнь. И теперь в этой жизни мать занимает далеко не первое место. Как назидание всем матерям звучат слова: «Заполняйте свою жизнь смыслом, не зависящим даже от самых близких»…

Эта книга — необычный путеводитель по адресам счастливых мгновений, прожитых в Петербурге выдающимися людьми — литераторами, музыкантами, художниками — классиками, составившими цвет нации, и нашими современниками, замечательными писателями, обитающими на берегах Невы. У каждого героя книги есть адрес, подаривший ему минуты счастья. Почему Валерий Попов считает одним из таких мгновений встречу у первой лошади Аничкова моста? Что для Евгения Водолазкина Пушкинский Дом, для Никиты Филатова — равелины Петропавловской крепости, а для Евгения Лукина — котельная номер три? За что Сергей Носов любит гулять по ночному Михайловскому саду, а Алексей Шевченко — вдыхать ароматы кондитерской фабрики? Эта книга подана в жанре интервью, рассказа из первых уст, эссе и очерка-портрета. Автор лаконично и емко передает характеры наших любимых писателей, испытавших самые острые мгновения счастья, подаренные Петербургом, и понимание их глубокого присутствия в городской культуре.

Весьма часто в исторических исследованиях и произведениях художественной литературы при описании событий 1917 года адмирал русского флота Александр Васильевич Колчак предстаёт перед нами как свидетель и даже порой – жертва обстоятельств, а его роль в истории этого периода выглядит совсем незначительной: конфликт с матросами, выбрасывание именного кортика за борт, что, впрочем, является реальным событием. Ссора с Керенским, отъезд из России и появление в канун 1919 года в Западной Сибири… Однако настоящие факты говорят совсем об обратном. Адмирал Колчак был одной из ключевых фигур российской истории 1916–1919 годов. От его поступков и решений во многом зависели исторические пути не только Российской империи, но и путь новой России, возникшей после 1917 года. Именно эти факты и освещаются в книге, которую вы держите в руках.

В настоящий том Собрания сочинений Д.С. Мережковского (1865– 1941) вошли две первые книги трилогии, имеющей общее название «Тайна Трех» и относящейся к эмигрантскому периоду его творчества, «Тайна Трех: Египет и Вавилон» (1925) и «Тайна Запада: Атлантида — Европа» (1930). Третья книга трилогии — «Иисус Неизвестный» (1932–1934). Центральное место в них занимает трактовка русским писателем и философом загадок и тайн древнейших цивилизаций (Египта, Вавилона, Древней Греции и др.), отразившихся в христианской религии и философии.

Выход в свет книги о творчестве Сельмы Оттилии Лувисы Лагерлёф (1858–1940) приурочен к 160-летней годовщине со дня рождения первой в мире женщины-лауреата Нобелевской премии в области литературы (1909 г.). В основу данного издания о великой шведской писательнице положены материалы конференции, в которой приняли участие российские и шведские учёные и переводчики. Помимо статей литературоведов и историков обеих стран, предлагающих новые ракурсы рассмотрения творчества Лагерлёф и современные исследовательские практики, в сборник включены переводы произведений малой прозы С. Лагерлёф. Впервые на русском языке публикуется пьеса «Изображатели» и послесловие к ней современного шведского прозаика, драматурга и сценариста Пера Улова Энквиста.

В 28 томе Собрания сочинений печатается мемуарная проза А.И. Солженицына «Бодался телёнок с дубом». Предваряя книгу, автор усмешливо отнес ее к литературе вторичной, возможно, не столь уж нужной читателю. Этой же книгой он с завораживающей достоверностью показал, что литература неотделима от жизни, а свершения художника — от его способности распознать и принять свое назначение. Здесь естественно соединились документированная хроника трудов и вынужденной борьбы писателя, фантасмагорические зарисовки той мертвенно пошлой сферы, что звалась тогда «литературной жизнью», полнящиеся любовью портреты людей, деятельно верных свободе и культуре (помогавших Солженицыну «невидимок», но не только их), трагическое повествование о судьбе несхожего с автором старшего собрата — великого поэта А.Т. Твардовского. Эта проза полна напряженной исповедальной авторефлексией, размышлениями о возможности духовного выпрямления личности, о прошлом, настоящем и будущем России. Читатель встретит много горьких и страшных страниц, но не меньше страниц искрометно веселых, развеивающих морок, уверенно сулящих победу правды и добра над убогим, бездарным и лживым злом. Писавшаяся в годы «бодания с дубом», отомстившего писателю изгнанием из отечества, книга живет духом свободы, радости и благодарности Творцу.

Отголоски петроградского апрельского кризиса в Москве. Казачий съезд в Новочеркасске. Голод — судья революции. Фронтовые делегаты в Таврическом.  Генерал Корнилов подал в отставку с командования Петроградским округом. Съезд Главнокомандующих — в Ставке и в Петрограде.  Конфликтное составление коалиции Временного правительства с социалистами. Уход Гучкова. Отставка Милюкова. Керенский — военно-морской министр.  Революционная карьера Льва Троцкого. По завершении «Апреля Семнадцатого» читателю предлагается конспект ненаписанных Узлов (V-XX) — «На обрыве повествования», дающий объемлющее представление о первоначальном замысле всего «Красного Колеса». Детально прослеживаются события Семнадцатого года, сжато — с февраля Восемнадцатого по весну Двадцать Второго.

Пасха 1917 года. Встреча Ленина на Финляндском вокзале. «Севастопольское чудо» Колчака. Успех публичных речей Керенcкого. Множество эпизодов «народоправства» в армии и в тылу. 20 апреля Ленин организует первую большевицкую пробу сил. Стрельба на улицах по безоружным. Лозунги: «Долой Милюкова!», «Долой Временное правительство!» С утра 21 апреля — порыв безоружных добровольцев из интеллигенции выходить на улицы, защищать власть «от красной гвардии»; те — стреляют. Раненые, убитые, шумные споры и драки на улицах. Тревожные переговоры членов Исполнительного Комитета и Временного правительства — как погасить конфликт, но он не утихает весь день. Непредвиденное сопротивление большевикам петроградской образованной публики — переменило планы Ленина: гражданскую войну пока отложим!

От имени Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов в Европу послан интернационалистский Манифест «К народам мира». Революция разливается по стране, автор показывает нам фронт, деревню, железные дороги, Церковь, донских казаков, волжское купечество и возвращается каждый раз в Петроград, где читатель наблюдает, как самозваный Исполком фактически контролирует и направляет Временное правительство. В редакции «Правды» — разногласия верного ленинского последователя Шляпникова и прибывшего из сибирской ссылки Каменева (свергать Временное правительство или поддерживать?). Ленин из Цюриха сговаривается через германского посла о своём беспрепятственном проезде с группой единомышленников через воюющую Германию — в Россию.

Конец династии? Великий князь Михаил не принял престола от своего отрекшегося брата. Читатель следит, как революция утверждается в Петрограде, Москве; как она приходит в Ростов, на Дон, на Тамбовщину. Повсюду распад властей. Действующую Армию сотряс разосланный Исполкомом «Приказ № 1». Во множестве воинских частей, фронтовых и тыловых, — развал и произвол. Офицерство подорвано необратимо. Бунт на кораблях Балтийского флота; убийство адмирала Непенина. Арест Государя в Ставке, в Могилёве. Заточение его с семьёй в Царском Селе.

Во второй книге «Марта Семнадцатого» читатель погружается в бурные события второй недели Февральской революции, весть о которой облетела всю Россию через телеграф министерства путей сообщения. Ставка шлёт полки против Петрограда. А у Таврического дворца победные речи. Одновременное формирование двух новых властей: Временного Правительства и Исполнительного Комитета Совета Рабочих Депутатов. Государь спешит из Ставки в Царское Село, к семье. Исполком рассылает разрушительный для Армии «Приказ № 1». Ставка отзывает полки, посланные на подавление. Отречение Николая II. Царских министров — в Петропавловскую крепость.

В первой книге «Марта Семнадцатого» описаны начальные дни Февральской революции в Петрограде: последние прения в Государственной Думе; разгон уличных демонстраций, стрельба; бунт запасных батальонов; растерянность Совета министров; Ленин в Цюрихе; Государь в Могилёве. Первые аресты чиновных лиц в Петрограде.

Во второй книге «Октября Шестнадцатого» читатель погружается в тоску окопного сидения и кровавую молотилку боя, наблюдает тамбовских мужиков и штабных офицеров, Ленина в Цюрихе и думских депутатов в Таврическом, наконец, слышит знаменитую речь Милюкова, «штормовой сигнал революции».

В книге первой «Октября Шестнадцатого» развернута широкая картина социальной обстановки и общественных настроений в России на третьем году Первой мировой войны. На этом фоне прослеживаются личные судьбы персонажей, от простого солдата и рабочего-подпольщика до Государя Императора.

Седьмой том открывает историческую эпопею в четырех Узлах «Красное Колесо». Узел I «Август Четырнадцатого», состоит из двух книг. Книга первая посвящена самсоновской катастрофе — окружению и разгрому Второй русской армии в начале Первой мировой войны.

В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918-1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе — на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, — годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого — «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля. В том 6-й вошли части Пятая: «Каторга», Шестая: «Ссылка» и Седьмая: «Сталина нет»;

В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» — всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918— 1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе — на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, — годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого — «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля. В том 5-й вошли части Третья: «Истребительно-трудовые» и Четвертая: «Душа и колючая проволока».

В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» — всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918— 1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе — на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, — годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого — «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля. В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение».

Свободная любовь — на первый взгляд, вещь довольно сомнительная. Обычно за этими словами скрывается внебрачная, а то и продажная любовь. Ею занимались жрицы любви, чью профессию именовали второй древнейшей. Потеряв флер загадочности и даже величия, она дожила до наших дней в виде банальной торговли телом. Не о ней речь. Свободная любовь — вымечтанный личный и общественный идеал. Любовь мужчины к женщине, любовь человека к человеку, любовь к жизни — свободная любовь. Валентина Серова и Константин Симонов, Инна Чурикова и Глеб Панфилов, Сергей Юрский и Наталья Тенякова, Сергей Соловьев и Татьяна Друбич… Их истории составили третью книгу — «Свободная любовь» — как продолжение первых двух — «Смертельная любовь» и «Любовь и жизнь как сестры».

В давние советские времена язык привычно выговаривал: Ленин и Сталин. Это была законная — идеологическая — пара. Личная жизнь вождей была наглухо закрыта. Значительно позднее выяснилось, что у каждого из них существовала своя пара, и не одна. У Сталина — Аллилуева и другие женщины. У Ленина — Крупская и Арманд. Книга, которая перед вами, содержит документальные любовные истории самых знаменитых людей эпохи: от Сталина до Горбачева, от Мэрилин Монро до Джона Леннона, от Достоевского до Бунина, от Шостаковича до Таривердиева. Многие из представленных в книге лиц работали в жанре романа. Но самые интересные романы — их собственные жизни.

«Мадам Мессерер - феноменальная женщина... выдающийся, блестящий балетный педагог...» - писала Моника Мейсон, художественный руководитель Королевского балета Великобритании. Имя замечательной балерины и педагога Суламифи Мессерер навсегда останется в истории русского и мирового балета. Прожив чуть менее века, она была свидетельницей многих событий двадцатого столетия, объездила весь мир, блистала на сцене и воспитывала следующие поколения талантливых артистов, пережила годы сталинских репрессий, личные трагедии, а на восьмом десятке лет решилась круто изменить свою жизнь... О долгом и трудном пути, начавшемся в голодной Москве двадцатых годов и увенчавшемся признанием ее заслуг перед мировым балетом, о тонкостях ремесла педагога-балетмейстера и рассказывает Суламифь Мессерер в своих воспоминаниях, состоящих из четырех частей. В этой книге вниманию читателей предлагаются первые две части.

«Одесситки», «Лестница грез» и, наконец, предлагаемая читателю новая книга Ольги Приходченко «Смытые волной» представляют собой увлекательную сагу о жизни замечательного города, рассказанную на примере судьбы нескольких одесских семей, о которых автор – уроженка Одессы – знает не понаслышке.

Новая книга известного спортивного журналиста В. Штейнбаха рассказывает о неприглядных сторонах профессионального бокса. В ней собраны новеллы о различных махинациях, коррупции, трагических ситуациях, нередко приводивших к летальному исходу, казалось бы, здоровых, прекрасно подготовленных спортсменов.

В сборник вошли материалы Всероссийской научной конференции с международным участием «Северный и Сибирский тексты русской литературы: типологическое и уникальное», проведённой 9–11 октября 2013 года научной лабораторией-музеем кафедры литературы «Северный текст русской литературы» САФУ имени М.В. Ломоносова при организационной помощи Архангельского областного краеведческого музея, Архангельского регионального отделения Со- юза писателей России и Сибирского федерального университета. В публикуемых работах исследуется концептосфера, образно-мотивная структура, особенности поэтики и языка произведений, составляющих Северный и Сибирский тексты, а также процессы формирования этих региональных сверхтекстов, их сходства и различия.

Настоящее издание включает перевод всех 154-х сонетов Шекспира. История сонетов, личность их адресатов (прекрасного юноши и смуглой дамы) и борьба с поэтами-конкурентами послужили предметом бесчисленных исследований. Но события, вызвавшие к жизни эти стихи, давно утратили свою остроту. Осталась великая поэзия, и всё новые переводчики пытаются воспроизвести ее на своем языке, столь непохожем на английский язык конца XVI - начала XVII в. Неоднократно переводились сонеты и на русский: по частям и целиком, хотя лишь у полного свода, начатого и законченного одним человеком, есть малая надежда приблизиться к гениальному подлиннику. Автор предлагаемых здесь переводов стремился воссоздать нежность, страсть и горечь, наполняющие сонеты, нигде не впадая в сентиментальный тон, гибельный для этих стихов. Шероховатости, недомолвки, гиперболы, повторы и далеко не всегда безобидные словесные игры остались; они призваны воспроизвести творческую манеру Шекспира. Главное в русской версии сонетов - уйти от привычной образности, примелькавшегося словаря и традиционных рифм Золотого века русской поэзии. Немногочисленные подстрочные примечания объясняют темные места. Свой взгляд на сонеты и возможности их передачи на русском языке переводчик изложил во вступительной статье.

Предлагаемое юбилейное издание представляет собой первое переиздание и первый опыт научной публикации «Собрания стихотворений, относящихся к незабвенному 1812 году», вышедшего в Москве в 1814 г. Важнейший памятник русской культуры и литературы, содержащий почти все написанные в 1812 — начале 1814 г. русские стихотворения, имеющие отношение к теме Отечественной войны 1812 г., отражает общественное настроение, национальное сознание и живой литературный процесс 1810-х гг. Тексты стихотворений в данном издании сопровождаются комментариями к ним, исследовательскими статьями И. А. Айзиковой, В. С. Киселёва и Н. Е. Никоновой. В Приложении приводится также «Именной указатель авторов "Собрания стихотворений, относящихся к незабвенному 1812 году"». Редакторский коллектив надеется, что данное издание будет способствовать введению этого памятника как в научный, так и в общекультурный оборот.

Статья посвящена вопросу образования в лирическом наследии Тютчева ансамбля стихотворений, который можно считать несобранным циклом. Основанием для этого является наличие одного героя – Наполеона, единое авторское отношение к нему и изображаемым событиям, повторы элементов текста в разных стихотворениях. Предпосылкой для интенции к объединению произведений в цикл является жанрово-стилевой синтез, используемый Тютчевым во всех исследуемых стихотворениях

смоленские поэты о слове, поэзии, творчестве

Статья посвящена осмыслению художественного своеобразия произведения В.И. Майкова «Елисей, или Раздраженный Вакх». Концепция художественного мира поэмы В.И. Майкова на фоне современной ей русской литературы оказалась весьма оригинальной. Однако даже спустя столетия природа этого своеобразия «Елисея» остается не вполне понятной, а дискуссия по этому вопросу – незавершенной. Спор, фактически начатый еще в XVIII столетии, продолженный в столетии XIX, остается актуальным до сих пор. Фактически в XX столетии по ряду параметров он только обострился. Для одних исследователей Елисей В.И. Майкова несет в себе черты протестующего, бунтующего героя из «социального низа» (А.В. Западов). Хотя автор действительно подчеркивает социальную иноприродность Елисея по отношению к другим персонажам поэмы, своеобразие героя не может быть понято в логике, опирающейся исключительно на противопоставление социального «низа» и социального «верха». Иная трактовка особенной природы художественного мира майковского «Елисея» строится на противопоставлении миропорядка героической поэмы и празднично-карнавальной жизни (Н.И. Николаев). Во многом такое толкование содержания поэмы следует признать справедливым, однако принять его в качестве аргумента, исчерпывающего проблему своеобразия художественного мира майковской поэмы, автор статьи считает невозможным. В работе предлагается оригинальная оценка героя поэмы В.И. Майкова как маргинальной личности, выпадающей из привычного социального миропорядка. По мнению автора статьи, именно социальная неопределенность составляет особенность майковского героя, а сознательная установка на изображение маргинальной личности и маргинального мира определяет во многом новизну комической поэмы В.И. Майкова.

Статья посвящена рассказу состоящему из 5 глав