К.Лукашевич. Заветное окно --М.: Православный паломник, 1997. -- 186с.
Scan: Change Ange; OCR, SpellCheck: Kapti, 2009г
К.Лукашевич
В тесноте, да не в обиде.
Рассказ старушки.
Они переехали ко мне незадолго до Рождества и наняли самую маленькую комнатку. Подивилась
я, как они поместятся в такой клетушке вдвоем. Однако ничего: устроились хорошо и зажили тихо,
согласно, весело.
Сначала я думала, что они -- брат и сестра, оказалось, муж и жена. Совсем молоденькие, веселые,
ласковые; сама -- такая большеглазая, красивенькая, точно картинка. Мы их прозвали голубками. И все
жильцы их полюбили.
Приехали они из провинции; барину надо было учиться, сдавать экзамены, куда уж -- право, не
припомню. Как это родители отпустили таких детей, -- не понимаю. Верно, бедность принудила.
Бедность да нужда, видно, молодых не пугают. Мои голубки целые дни воркуют, смеются, шутят.
Им и горя мало, что по одному платьишку на плечах, что башмаки в дырках, что иной раз и едят не
досыта.
Рано утром Николай Николаевич, так звали моего нового жильца, уходил учиться, в библиотеку,
-- сказывала его барыня. А она то книжки читает, то лепечет, поет, как пташка, около меня увивается...
Иной раз надоест, а то опять пожалеешь: молода, глупа, как тут не помочь.
-- Хозяюшка, голубушка, -- она меня всегда так звала, -- позвольте мне постряпать, когда плиту
разведете, -- просит моя молодуха. -- Мой Николаша придет голодный, как волк.
-- Господь с вами, Любовь Ивановна, стряпайте. Разве мне плиты жаль...
-- А вы меня поучите!
-- Поучу. Не то вы, как намедни, всю провизию перепортите.
-- Я хочу для мужа малороссийский борщ сварить. Он у меня хохол: любит борщ ужасно...
-- Делай, моя красавица, что хочешь...
Не успеешь обернуться, а ее и след простыл. Вернется через четверть часа, покатывается, хохочет
и меня насмешит до слез. Искала малороссийского сала да каких-то баклажанов, зашла в сливочную, в
булочную и даже в суровскую. Ну, конечно, ее приказчики на смех подняли. И вернулась ни с чем.
Иной раз такое кушанье состряпает, что, кажется, ни за что и в рот не взяты.. То пересолит, то
переварит, то пережарит... А муженек придет, -- ест да похваливает.
-- У меня Любаша -- золото, -- говорит. -- Отличная хозяйка! Ишь, как вкусно стряпает...
"Как не вкусно?! Молоды, здоровы, счастливы -- тут, конечно, все хорошо", -- подумаю я про
себя.
Перед праздником мои молодые получили деньжонок, должно быть, из дома, с родины.
Притихли что-то.
В самый сочельник Любовь Ивановна и говорит мне:
-- Хозяюшка, голубушка, я хочу елочку сделать.
Я удивилась.
-- Елку? Для кого же? Для муженька, что ли?
-- Да, для мужа... И у них в семье, и у нас всегда бывали елки... Так скучно вдали от своих и от
родины. Хоть потешить себя...
Мне стало смешно.
-- Вот дитятко малое! Делайте, родная, коли охота... Мне не помешаете.
Принесла она такое огромное дерево, что и в комнату не лезет. Стала его подрезать да
подпиливать, внесли в их клетушку, и пошевельнуться негде. А они радуются, хохочут.
-- Как хорошо! Какая прелесть! Смолой пахнет, точно в лесу... У нас, хозяюшка, на родине леса
большие, густые. Какой там воздух чудесный!
Нарезали они разных фигурок из цветной бумаги, орехов назолотили, купили дешевеньких
конфет, да пряников, да яблочков и разубрали елку. Небогата елочка, а комнатка выглядит такой
нарядной, веселой.
Стр.1