Н.М.Карамзин
Мысли об уединении
Воспроизводится по изданию: Н.М. Карамзин. Избранные сочинения в двух томах.М.; Л., 1964.
Оригинал здесь - http://www.rvb.ru
Некоторые слова имеют особенную красоту для чувствительного сердца, представляя ему идеи
меланхолические и нежные. Имя уединения принадлежит к сим магическим словам. Назовите его -- и
чувствительный воображает любезную пустыню, густые сени дерев, томное журчание светлого ручья, на
берегу которого сидит глубокая задумчивость с своими горестными и сладкими воспоминаниями!
Но участь нежных сердец есть обманываться! Как в любви и в дружбе редко находят они
исполнение надежд своих, так и самое уединение не ответствует их ожиданиям; цветы его благоухают в
воображении и вянут в грубом элементе существенности.
Быть счастливым или довольным в совершенном уединении можно только с неистощимым
богатством внутренних наслаждений и в отсутствии всех потребностей, которых удовлетворение вне нас;
а человек от первой до последней минуты бытия есть существо зависимое. Сердце его образовано
чувствовать с другими и наслаждаться их наслаждением. Отделяясь от света, оно иссыхает, подобно
растению, лишенному животворных влияний солнца.
Чувствительный воображает благоприятным для уединения то время, когда человек, сто раз
обманутый в своих милых надеждах, перестает наконец желать и надеяться: тогда уединение кажется
единственною его оградою, единственным верным пристанищем на океане беспокойной жизни; там, в
тишине и мраке лесов, он будет жить и чувствовать с одною природою; там, с горестию воспоминая
жестокую холодность людей, он утешится мыслию, что сердце его не подобно их сердцу; там, вдыхая в
себя свежий воздух пустыни, добродушный мизантроп скажет: "Он не ядовит: в нем нет дыхания
пороков!"
Сладкая меланхолическая мысль, поэзия воображения, и ничего более! Нет, оскорбленная
чувствительность не найдет себе утешителя в пустыне. Жизнь сердца есть любовь, желание, надежда,
которых предмет бывает только в свете. Природа нема для холодного равнодушия. Ее картины и
феномены без отношений к миру нравственному не имеют никакой живой прелести. Можем ли пленяться
торжественным восходом солнца, или кротким светилом ночи, или песнию соловья, когда солнце не
освещает для нас ничего милого; когда мы не питаем в себе нежности под нежным влиянием луны; когда
в песнях Филомелы не слышим голоса любви?
Забвение света, о котором так часто говорят мизантропы, есть только одно слово без всякого
истинного значения. Какая мысль останется в душе, если она забудет свет? А воспоминая его, скоро
начнем жалеть об нем: ибо воспоминание есть самое льстивое зеркало: оно украшает предметы. Так все,
что давно миновалось, от времени кажется нам любезнее. Случаи жизни в памяти нашей теряют примесь
неудовольствий, подобно как металл теряет примесь нечистоты в горниле -- и добродушный пустынник
или возвратится в свет, или за упрямство будет наказан вечным сожалением.
Нет, нет! Человек не создан для всегдашнего уединения и не может переделать себя. Люди
оскорбляют, люди должны и утешать его. Яд в свете, антидот там же. Один уязвляет ядовитою стрелою,
другой вынимает ее из сердца и льет целительный бальзам на рану.
Но временное уединение бывает сладостно и даже необходимо для умов деятельных,
образованных для глубокомысленных созерцаний. В сокровенных убежищах натуры душа действует
сильнее и величественнее; мысли возвышаются и текут быстрее; разум в отсутствие предметов лучше
ценит их; и как живописец из отдаления смотрит на ландшафт, который должно ему изобразить кистию,
так наблюдатель удаляется иногда от света, чтобы тем вернее и живее представить его в картине. ЖанЖак
Руссо оставил город, чтобы в густых тенях парка размышлять об изменениях человека в гражданской
жизни, и слог его в сем творении имеет свежесть природы.
Временное уединение есть также необходимость для чувствительности. Как скупец в тишине ночи
радуется своим золотом, так нежная душа, будучи одна с собою, пленяется созерцанием внутреннего
своего богатства; углубляется в самое себя, оживляет прошедшее, соединяет его с настоящим и находит
способ украшать одно другим. -- Какой любовник не спешил иногда от самой любовницы своей в
уединение, чтобы, насладившись блаженством, в кротком покое души насладиться еще его
воспоминанием и на свободе говорить с сердцем о той, которую оно обожает? По крайней мере
чувствительные женщины должны иногда отсылать любовников в уединение, которое своими
размышлениями и мечтами питает страсти.
Дидерот, всегда пылкий, но не всегда основательный, сказал, что один злой человек любит
Стр.1