НАБОКОВА “ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧОРБА” © 2005 И.Е. Разинькова Воронежский государственный университет В современном набоковедении связь символизма и творчества писателя является общеизвестным фактом. <...> Уже в 1934 году в рецензии на “Отчаяние” Г. Адамович отмечает воздействие на прозу В. В. Набокова романа Сологуба “Мелкий бес”. <...> Сконечная в статье, посвящ¸нной вопросу о влиянии русского символизма на прозу В. В. Набокова 1920-х – 30-х годов, отмечает, что “вопрос о восприятии В. Набоковым <...> традиций русского символизма, поднятый Саймоном Карлинским вслед за Глебом Струве… затрагивается во многих современных исследованиях” [12, 520]. <...> При этом чаще всего речь ид¸т о романах Набокова. <...> Задача нашей статьи: проследить преломление традиций символизма в рассказе 1925 г. “Возвращение Чорба”. <...> Несмотря на то, что рассказ называется “Возвращение Чорба”, он начинается с описания супругов Келлер. <...> Келлер – “старый немец” с “обезьяньим” лицом, его жена – полная женщина в русом парике, покрытом вуалью, под которой “л¸гкие”, то есть понятные, привычные мысли. <...> Для Келлеров искусство существует только в театре; за его пределами творческие люди для них – люди не в сво¸м уме, подозрительные, близкие к преступникам. <...> Не случайно гостиница, в которую Чорб отвозит жену после церкви, стала для Келлера-отца “чем-то отвратительным и влекущим, как воспоминание о преступлении” [10, 338. <...> В своей статье “Искусство литературы и здравый смысл” Набоков писал: “…чем ярче человек, чем необычайней, тем ближе он к плахе… А раз так, то благословим чужака, ибо естественный ход эволюции никогда не обратил бы обезьяну в человека, окажись обезьянья семья без урода” [9, 466]. <...> Постоянные сравнения в рассказе Келлера с обезьяной (“обезьянье лицо”) позволяют сделать вывод о “недочеловечности” его мира, о необходимости протеста келлеровским нормативам. <...> Далее в статье Набоков предлагает “просто ради забавы взять и аккуратно уронить эту частную бомбу на образцовый <...>