208 ГРАН И ПРОТОКОЛ ИЗ МОСКВЫ Политический документ в виде произведения искусства — это сочетание нам давно хорошо знакомо. <...> Манифесты, лозунги, отчеты о процессах или «открытые письма» повсюду в наше время делаются составной частью литературы и живописи. <...> Беда таких начинаний неизменно одна и та же: то, что нам при этом сообщается, давно известно из газет или истории. <...> Неотъемлемое качество искусства — новизна, неслыханная новость отпадает с самого начала. <...> «Следствие» Петера Вайса было в этом отношении устрашающим примером. <...> . А что если документация действительно содержала бы «неслыханные новости», новости, которые обычно любители информации не смогли добыть или о которых умышленно умолчали? <...> Не получил бы тогда право составитель такой информации запросто пренебречь формальными прикрасами и не создал бы он при этом замечательное произведение искусства, шедевр который смело мог бы стать в один ряд с самыми лучшими произведениями последних лет? <...> Даниэля» (составитель Александр Гинзбург , Москва, перевод Елены Гуттенбергер, «Посев» , Франкфурт/М., 415 стр., ДМ 16.80), почти склоняешься к этому мнению. <...> Речь идет о той документации, за которую Гинзбурга только что осудили в Москве на пять лет исправительно-трудовых лагерей, о той документации, манускрипт которой молодой русский литератор послал советскому президенту Подгорному до того, как передал его на Запад для публикации. <...> Увеситый том содержит почти всё, что дошло до общественности о процессе Синявского и Даниэля — сообщения агентств печати, статьи из советских газет, письма-протесты русских и западных писателей, призывы нелегального русского студенческого комитета к демонстрации солидарности с обвиняемыми. <...> В центре всего, однако, торопливая стенограмма самого судебного разбирательства: открытие суда, допрос, показания свидетелей, речи прокурора и защитника, вынесение приговора. <...> Утверждение, что стенограмма судебного разбирательства — литературная <...>