Алла Сальникова ИСТОРИЯ ЕЛОЧНОЙ ИГРУШКИ∗ К 1917 г. елка и елочная игрушка представляли собой непременные атрибуты российской рождественской праздничной культуры. <...> Елки четко стратифицировались по социальному принципу – елка «богатая» и «бедная», «семейная» и «благотворительная», «дворянская», «купеческая» и «интеллигентская», «городская» и «сельская» и т.д. (с. <...> Елка всегда рассматривалась как по преимуществу детский праздник. <...> В православных представлениях детскость традиционно ассоциировалась со святостью, что подчеркивалось участием детей в литургии, в сакральных сюжетах Писания и иконописи, в агиографии, а главное, самим каноническим образом младенца Христа. <...> «Праздник Рождества – праздник обновления, очищения – как нельзя лучше соотносился с образом ребенка как существа срединного, переходного между ангельским и человеческим мирами» (с. <...> Авангард начала XX в. создал концепцию «эстетизированной детскости», куда прекрасно укладывалась и рождественская елка со всеми ее атрибутами. <...> Правда, первоначально висящие на русских елках (вместе со съедобными украшениями) игрушки были игрушками в самом прямом смысле этого слова. <...> Обычные детские игрушки украшали и советскую елку в период игрушечного дефицита второй половины 1930-х годов. <...> И все же в детском восприятии обычная и елочная игрушка скорее разъединялись, чем объединялись. <...> С «обычной» игрушкой ребенок мог поступать так, как ему заблагорассу∗ Сальникова А. <...> История елочной игрушки, или Как наряжали новогоднюю елку. <...> 216 История елочной игрушки дится, но это не относилось к игрушкам елочным, принадлежащим к праздничному досуговому пространству. <...> «Но вот праздник заканчивался, и запрещенное вдруг становилось разрешенным» – детям разрешалось снимать с веток игрушки и сладости (с. <...> Термин «елочные игрушки» достаточно рано стал использоваться в русской языковой практике расширительно, как синоним «елочных украшений», т.е. не только предмет <...>