Непосредственным поводом к войне явился знаменитый ультиматум, предъявленный Сербии Австро-Венгрией 23 июля минувшего года по поводу убийства в Сараево австро-венгерского престолонаследника и его супруги. <...> По словам Эдуарда Грея, никогда еще ни одно государство не предъявляло другому независимому государству таких угрожающих требований2 рым Австро-Венгрия всегда относилась к Сербии3 . <...> По своей форме он неслыханно оскорбителен: правительство Сербии expressis verbis4 обвиняется в «преступном» попустительстве не только в отношении к великосербской пропаганде, но и в отношении к террористическим актам, вызываемым ею. <...> Как может, например, правительство без восстановления цензуры предупреждать появление в свет публикаций, проникнутых общей тенденцией, направленной против территориальной неприкосновенности Австро-Венгерской монархии? <...> Или без восстановления разрушительной системы препятствовать образованию обществ, занимающихся антиавстрийской пропагандой? <...> Может ли какое бы то ни было независимое (суверенное) государство согласиться на требования вроде следующих: «удалить с военной и административной службы всех, вообще, лиц, имена которых австро-венгерское правительство сохраняет за собой право сообщить правительству Сербии»; «допустить сотрудничество в Сербии австро-венгерских органов в деле подавления революционного движения, направленного против территориальной неприкосновенности монархии»; «допустить командированных австро-венгерским правительством лиц к участию в розысках, вызываемых судебным преследованием против участников заговора 28 июня? <...> В 1909 г. во время аннексии Боснии и Герцего вины австро-венгерское правительство отказывает принять к сведению заявленные Сербией и Черногорией ноты протеста и возвращает их по при надлежности соответствующим правительствам. <...> . В телеграмме от 25 июля графу Сапари, австро-венгерскому послу в Петрограде, граф Берхтольд стремится доказать <...>