Н. А. Добролюбов
Забитые люди
(Сочинения Ф. М. Достоевского. Два тома. Москва, 1860 г.
"Униженные и оскорбленные", роман в 4-х частях Ф. М. Достоевского. "Время", 1861 г., N I--VII)
Н. А. Добролюбов. Русские классики. Избранные литературно-критические статьи.
Издание подготовил Ю. Г. Оксман.
Серия "Литературные памятники"
М., "Наука", 1970
OCR Бычков М. Н.
I
"Опять о забитых личностях! Мало еще было толковано о них в "Темном царстве", мало вообще
надоедал ими "Современник" в своем критическом отделе! И ведь пришла же человеку в голову
безобразная мысль -- превратить дело художественной критики в патологические этюды о русском
обществе... 1 Вот хоть бы теперь на очереди стоит чрезвычайно важный для искусства вопрос о сущности
и степени творческого таланта одного из замечательнейших деятелей нашей литературы, вопрос тем
более интересный, что о нем, в течение пятнадцати лет, были высказаны самые разнообразные мнения.
Появление "Бедных людей" было встречено величайшим восторгом всей литературной партии,
признавшей Гоголя; Белинский провозгласил, что хотя г. Достоевский и многим обязан Гоголю, как
Лермонтов Пушкину,-- но что тем не менее он -- сам по себе, вовсе не подражатель Гоголя, а талант
самобытный и громадный. Он начал так, прибавлял Белинский, как не начинал еще ни один из русских
писателей. Мало того,-- Белинский пророчествовал таким образом: "Талант г. Достоевского принадлежит
к разряду тех, которые постигаются и признаются не вдруг. Много, в продолжение его поприща, явится
талантов, которых будут противопоставлять ему, но кончится тем, что о них забудут именно в то время,
когда он достигнет апогея своей славы" ("Отечественные записки", 1846, No III, стр. 20) 2. Это было
писано еще в то время, когда в ходу были повести гг. Соллогуба, Луганского, Гребенки и т. п.; г. Гончаров
еще не появлялся тогда с "Обыкновенной историей"; гг. Тургенев и Григорович едва напечатали
несколько незначительных рассказов; об Островском, Писемском, Толстом и других, впоследствии
прославившихся писателях, не было еще ни слуху ни духу. Прошло с тех пор еще три года: новые
писатели возникали и приобретали себе почетную известность; г. Достоевский все продолжал писать, и ни
одно из его новых произведений не сравнилось с первою его повестью. В половине 1849 года
литературная деятельность его прекратилась 3, и литература не выразила при этом особенных сожалений.
Если в течение десятилетнего молчания г. Достоевского иногда и вспоминали о нем, то разве затем, чтобы
посмеяться над собственным простодушием, с которым производили его в гении за первую повесть, и о
непомерном самолюбии, до которого довело его общее поклонение. Но два года тому назад г.
Достоевский снова появился в литературе, хотя имя его было уже слишком бледно пред новыми
светилами, загоревшимися на горизонте русской словесности в последнее десятилетие. В эти два года он
напечатал четыре больших произведения, и об них еще не произнесен беспристрастный суд критики 4.
Теперь именно и предстоит для критика задача -- определить, насколько развился и возмужал талант г.
Достоевского, какие эстетические особенности представляет он в сравнении с новыми писателями,
которых еще не могла иметь в виду критика Белинского, какими недостатками и красотами отличаются
его новые произведения и на какое действительно место ставят они его в ряду таких писателей, как гг.
Гончаров, Тургенев, Григорович, Толстой и пр. Критику предстоит художественный вопрос, существенно
важный для истории нашей литературы,-- а он собирается толковать о забитых людях -- предмете даже
вовсе не эстетическом".
Всякий раз, как я начинаю писать критическую статью, меня начинают осаждать требования и
возгласы подобного рода. По мнению одного критика, мне от них нет другого спасения, как признаться
откровенно, что решение вопросов подобной важности -- мне не под силу 5. Я бы, пожалуй, и готов
признаться; но ведь это, во-первых, для самолюбия обидно, а во-вторых -- зачем же мне клепать на себя?
Стр.1