Даль В.И. Рассказы В.И. Даля о временах Павла I // Русская старина, 1870. - Т. 2. - Изд. 3-е. -
Спб., 1875. - С. 540-542.
Рассказы В. И. Даля о временах Павла I.
1) Отец мой служил в Гатчине при вел. кн. Павле Петровиче,
оставил место это по неприятностям, о коих никогда не говорил мне, но о личности вел, князя, между
прочим, рассказал мне следующий случай. В Гатчине стоял один из конных полков, и вел. кн. ежедневно
бывал на разводе и ученьях. Маиор Фрейганг, по какому-то недоразумению, опоздал к разводу. Вел. кн.
встретил его так, что тот, просидев несколько минут перед ним молча, с опущенным палашем, на седле,
вдруг свалился, как сноп, наземь. Вел. кн. требовал от врача, отца моего, ежедневно по два раза, устного
донесения о положении пораженного ударом, и призвал тотчас к себе оправившегося больного. Встретив
его, подав ему ласково руку и посадив его, вел. кн. спросил по-немецки:
-- "Bin ich ein Mensch (человек ли я?)" и на молчание Фрейганга повторил свой вопрос, а на ответ:
да, продолжал: -- "Sо kann ich auch irren (тогда я могу и ошибиться)!"
И далее: "Sind Sie Mensch" (и вы человек?)--"Человек, в. и. высочество".
-- Dann können sie auch verzeihen (тогда вы, конечно, умеете прощать)!" и обнял его.
2) Генерал Сапожников передал мне слышанное им лично от
известного генерала Яхонтова, бывшего пажом при дворе.
Император жил летом в Гатчине, в весьма тесном дворце, стоящем полукругом на площади.
Государь обедал рано и обычно садился после этого в большие кресла, прямо
против растворенных на балкон дверей и отдыхал. Об эту пору вся Гатчина
замирала в молчании; махальные от дворцового караула
выставлялись по улицам, ведущим на площадь, езды по городу не было. В
такую-то пору шел по направлению ко дворцу паж Яхонтов и, пройдя тихонько по стенке до того места,
где внизу во дворце жили фрейлины, вздумал пошалить: вскочив
на подстенок, он приплющил лицо к оконнице, оградившись с боков от
солнца ладонями и раскланиваясь с коротко знакомыми ему
девицами, начал корчить рожи, чтобы их рассмешить. Те, зная общую слабость свою, с трудом
удерживаясь от хохота, стали отгонять его знаками, указывая наверх
и объясняя приложением руки к наклоненной голове, что государь отдыхает. Паж
или камер-паж, видно не расположен был кончить этим шалость свою,
и внезапно, во все безумное горло свое, пустил сигнал: "слу-шаай!"
Соскочив с подстенка, он тихо и быстро побежал далее, выбрался с площади на улицу,
и был таков. Можно себе представить, какая тревога поднялась во дворце, когда это сумасбродное
слушай, среди белого дня, раздалось под растворенным балконом отдыхавшего государя!
Император вскочил и позвонил: "кто кричал слушай?" спросил он вне себя,
но с видимым наружным покоем. Вошедший поспешил выскочить и
бросился опрометью вниз к караульне. Второй звонок -- "кто кричал слушай?" и этот
адъютант или ординарец, не знаю, едва успел добежать до лестницы, как сильный звон
заставил спешно войти всех бывших на лицо в передней.-- "Кто кричал
слушай?" Голос, коим сделан этот вопрос, был знаком всем близким:
очевидно,
терпение императора истощилось. У караульни шла переборка
-комендант,
плац-майор, дежурный по караулам, караульный
капитан, весь караул у сошек--а виноватого нет, никто ничего не знает. Воротившиеся из посылки
в страхи стоят в передней, глядят друг на друга, никто не знает, что делать.
Еще звонок и тот же вопрос: "кто кричал слушай?"
встречает опрометью кинувшихся в покои чуть не на пороге. Коменданта и
весь причт его давно уже дрожь пробрала до костей; он кидается на колени перед караулом и
умоляет солдат: "братцы, спасите, возьми кто-нибудь на себя, мы
умилостивим после государя, не бойтесь, отстоим, он добр, сердце отляжет".
Гвардеец выходит из фронту и говорит смело: "я кричал, виноват". Чуть не на руках внесли его в
государеву приемную и наперед уже, бегом, успели объявить императору, что нашли виноватого, нашли!
Услыхав слово это, государь спокойно сел опять в свои кресла и велел позвать его. Солдат вошел
под весьма почетным конвоем и стал перед государем, который, поглядев на него молча долго и
Стр.1