В. Г. Белинский
Тайна жизни. Соч. П. Машкова...
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 7. Статьи, рецензии и заметки, декабрь 1843 -- август 1845.
Редактор тома Г. А. Соловьев. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья и примечания Ю. С.
Сорокина.
М., "Художественная литература", 1981.
OCR Бычков М. Н.
ТАЙНА ЖИЗНИ. Соч. П. Машкова. Санкт-Петербург. 1845. В тип. Штаба Отдельн. корп. внутр.
стражи. В 16-ю д. л. 147 стр.
Да здравствует новый, 1845 год! Ему нечего завидовать старому, 1844 году! Если 1844 год имел
полное право гордиться г. Брантом и его бесподобным романом "Жизнь, как она есть"1,-- 1845 год имеет
не меньшее право гордиться г. Машковым и его восхитительным романом "Тайна жизни". Да здравствует
жизнь! Благодаря двум этим гениальным сочинителям мы теперь овладели жизнию, знаем ее вдоль и
поперек, знаем ее и как она есть, знаем и тайну ее... После этого нам ничего не стоит сказать, что такое
эта жизнь, над значением которой столько мыслителей, столько поэтов столько тысячелетий напрасно
ломало себе голову. Жизнь -- это... это... да это просто-напросто плохой роман бездарного писаки... Самая
простая вещь, как видите; а вы думали, что это и невесть что такое, чудеса подозревали!
"В одной из южных губерний России роскошно расстилается огромное поместье, принадлежащее
князю Громславскому". -"Князь
Громславский был один (одним?) из числа тех надменных гордецов, которые, подобно
ракете, стремятся возвыситься и, хотя на одно мгновение, поразить взоры зрителей". -- "Редко можно
встретить столь прекрасное местоположение, которым пользуется поместье князя: природа и искусство,
кажется, вырывают там друг у друга лавр первенства". Поместье князя, по всем вероятностям, находилось
в Крыму, потому что "в особенности восточная сторона поместья, обрисованная горами, представляет
самую живописную картину, достойную кисти гения. Горные уступы, облокотившиеся один на другой,
как пышные руины Вавилонского столпотворения, погружают зрителя в невольную задумчивость. Смотря
на них, взоры поражаются чем-то грозно прекрасным. Окрестные жители не напрасно назвали их
солнечными горами. Из-за них солнце величественно выплывает на воздушный океан, оживляет луга и
долины. В эти утренние минуты ничто не может сравниться с красотою сих исполинов природы. Чтоб
видеть столь очаровательное зрелище, надобно прийти к подножию гор в то время, когда утренняя звезда
начинает бледнеть на бирюзовом куполе вселенной; когда магический сон лелеет еще в своих объятиях
темные рощи и таинственное молчание благословляет мечты любви и поэзии. Вот минуты, в которые
солнечные горы призывают поэта, и он, объятый священным благоговением, ожидает чудного
пробуждения мира... Он смотрит на горы, как на гроб, из которого должен воскреснуть лучезарный царь
дня, а с ним и всеобщая жизнь, забота, радости и человеческая суета"2. Но лучшим украшением этого
очаровательного местоположения была Лидия, дочь князя: ее все любили, и старые и молодые; а она не
любила светских удовольствий, предпочитая им "роскошь дня и меланхолическую тишину ночей";
любила она еще музыку, литературу и все, что прилично любить героине романа. За все за это ее полюбил
отставной поручик Венедикт Пронский, молодой, прекрасный собою мужчина, который превосходно
играл на скрипке и на фортепьяно, занимался литературою и сделал в ней весьма большие успехи,-- хоть
прекрасные плоды его воображения никогда не являлись в печати. Но довольно выписок: из них и так
видно, что герои романа г. Машкова так же пухлы, надуты, бесцветны, безобразны, как и его слог.
Рассказывать содержание романа мы не будем: это путаница самых неестественных, невозможных и
нелепых приключений, которые оканчиваются кроваво. Поговорим лучше о слоге г. Машкова, образцы
которого мы представили читателям; это слог особенный. Он напоминает собою слог "Марфы
Посадницы" Карамзина. Говорим это не для унижения знаменитого имени: "Марфа Посадница" -произведение
реторическое; но в то время его мог написать только человек с талантом. Шиллер -великий
гений; а "Разбойники" его все-таки детское произведение. Если мы будем их рассматривать, как
современное нам произведение, они будут еще и смешным и жалким произведением; но если взглянете на
него, как на произведение известной эпохи,-- то не можете не признать в нем гениального творения,
несмотря на все его недостатки. Но о Шиллере мы упоминаем только для объяснения нашей мысли;
обратимся к Карамзину. Велика его заслуга даже и в повестях, которые теперь не более, как интересные
Стр.1