В фокус своего внимания он помещает другое скандальное произведение Маканина — роман «Испуг», — внимательно исследуя смысловые и стилистические выверты текста и поднимая его символический пласт. <...> 104 Марк АМУСИН ПАНАЦЕЯ ОТ ИСПУГА Роман «Испуг» погрузил в недоуменные раздумья и поклонников, и оппонентов Владимира Маканина. <...> Дей ствительно, зачем понадобился прославленному автору, практически классику, ряд экзерсисов, грубовато и с уто мительными повторами трактующих тему стариковской эротической активности в интерьерах подмосковного дачного поселка? <...> В двенадцати опусах разного размера новый (новостарый) герой Маканина, пенсионер Петр Петрович Алабин, в возрасте под семьдесят, занимается, с легкими вариациями, одним и тем же: в лунные ночи про крадывается на веранды обитающих в поселке «молодух» и не мытьем так катаньем, сразу же или в ходе повторных визитов добивается их близости. <...> Большинство шокированных (это в нашето раско ванное время!) читателей, рецензентов и критиков со шлись на том, что Маканин задался целью вновь сфоку сировать на себе рассеивающееся внимание публики и доказать свою рыночную конкурентоспособность, а заод но порезвиться, «оторваться». <...> И только ленивый не поиздевался над дизайном обложки книги, выпущенной издательством «Гелеос»: са тир в окружении возбужденных нимф, вызывающие ла тинские S среди кириллицы заголовка и «надзаголовка», «вводная» цитата из текста, начинающаяся словами «Старый хер.» <...> Но дело ведь не в том, чтобы защитить Маканина,— он, с его рангом и статусом, в такой защите не нуждается. <...> У обоих — нервозность, досада по поводу недостаточной востребованности со стороны новой публики, страх мар гинализации, желание самоутвердиться и доказать собст венную творческую значимость. <...> Алабин, настойчивый в своих устремлениях, на диво бодрый физически, снова и снова проходит свой «закол дованный» круг: увлечение очередной пышнособлазни <...>