Не в силе Бог, а в правде!
Жур нал «По сев».
Учредитель: Не ком мер че с кое Парт нёр ст во
«Из да тель ское, ис следова тель ское и про свети
тель ское со дру же ст во ’’По сев’’»
Издаётся с разрешения и при содействии
издательства POSSEV GmbH Frankfurt am
Main
Глав ный ре дак тор
Ю.С. Цурганов
Ре дак ци он ная кол ле гия:
Т.П. Ар тё мо ва,
Б.Д. Бедросьян, С.В. Волков,
А.Б. Го ря нин, В.Э. До ли нин,
Е.И. Древинский, Г.В. Кокунько,
О.А. Кузнецова, С.М. Маркедонов,
Б.С. Пуш ка рёв, А.Р. Ред лих,
Ю.А. Ры ба ков, В.А. Сендеров,
В.Б. Славин-Боровский,
М.В. Славинский, И.Б. Чубайс,
И.Ю. Шауб, А.Н. Шве дов.
Компьютерная вёрстка
М.Ю. Ро ди о нов
Кор рек тор
К.В. Оскоцкая
Адрес издателя и редакции: 127051, Москва,
ул. Петровка, 26, стр. 2, оф. 96
Те ле фон/факс: (495) 625-9248
E-mail: tsurganov@mail.ru;
posevru@gmail.com
http://www.posev.ru
Адрес типографии ООО «Контент-пресс»:
127018, Москва, ул. Складочная, д.1., стр. 18
Телефон (495) 648-8850
Тираж 800 экз. Свободная цена
Подписано в печать 26.09.2013
Ад рес издательства POSSEV GmbH:
Flurscheideweg 15,
D-65936, Frankfurt a. M., Germany
Tel. 34-1265; fax 34-3841.
http://www.posev.de
E-mail: possev-ffm@t-online.de
Жур нал за ре ги с т ри ро ван в Ми ни с тер ст ве
пе ча ти и ин фор ма ции Рос сий ской Фе де рации
29.11.2002 г.
Сви де тель ст во о ре ги с т ра ции
ПИ № 77-14072
© Не ком мер че с кое Парт нёр ст во «Из да тельское,
ис сле до ва тель ское и про све ти тельское
со дру же ст во ‘’По сев’’»
ISSN 0234-8284
Мне ния ав то ров не все гда сов па да ют
с точ кой зре ния ре дак ции. От вет ст венность
за точ ность при во ди мых све де ний
не сут ав то ры. Ре дак ция в пе ре пи с ку с нео
пуб ли ко ван ны ми ав то ра ми не всту па ет.
Ру ко пи си не воз вра ща ют ся и не ре цензи
ру ют ся. При пе ре пе чат ке лю бых ма тери
а лов ссыл ка на ис точ ник обя за тель на
ПО СЕВ
№ 10 (1633) октябрь 2013 г.
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
Основан в 1945 г. в эмиграции, с 1992 г. издаётся в Москве
Содержание:
ОБЩЕСТВО, ПОЛИТИКА, ВЛАСТЬ
Виктор Грановский. Русская философия
и постсоветский патриотизм ...............2
Даниил Алексеев.
Политические события сентября ...........6
Татьяна Артёмова.
Журналисты за решёткой ................ 12
МОСТЫ ИЗ ПРОШЛОГО
Валерий Сендеров.
Лучшие страницы нашей истории ........ 16
«Не воображай, что тюрьма невыносима» .... 19
Игорь Чубайс.
Литература и искусство
советского периода: нераскрытые смыслы,
неразгаданные шифры. .................. 20
Указ Президента
Российской Федерации № 1400 ........... 24
Александр Шаравин.
Уроки великого Октября ................. 26
Александр Серёгин.
Героика и романтика
российской Конституции ................ 30
ИНТЕРВЬЮ
Валерий Сендеров.
Красная книга поединка пуста не будет ... 31
ПО СЛЕДАМ НАШИХ ПУБЛИКАЦИЙ
Отец Георгий Эдельштейн.
Постскриптум к рассуждениям
о реставрации и цивилизации ............ 35
Рената Гальцева.
Послесловие к «Постсктиптуму»
о. Георгия Эдельштейна .................. 37
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
Владимир Чичерюкин-Мейнгардт.
Возвращение в Белград .................. 39
КНИГИ И ЛЮДИ
Александр Гогун.
Во главе криминального сброда .......... 43
ПИСЬМА И ВСТРЕЧИ
Олег Игорев.
«…Перестройки у нас уже не будет»? ..... 45
ПАМЯТИ ДРУЗЕЙ
Луиза Гагут.
Памяти Н. А. Маковой ................... 47
М. Б. Гришенкова (Гаврилова) ............... 48
Стр.2
2 ПОСЕВ
10/2013
ОБЩЕСТВО, ПОЛИТИКА, ВЛАСТЬ
Виктор Грановский
Русская философия и постсоветский патриотизм
(и мировых) проблем и неправильно, и вряд ли возможно,
обходя исследующим взглядом тему большевизма-коммунизма
— если не всегда магистральную,
то наиболее заострённую нравственно-исторически
почти у всех крупнейших русских философов минувшего
века.*
Звуковые траектории раздавшихся тогда голоП
сов
зачастую отстояли друг от друга достаточно
далеко, но если отечественные философы не сходились
во всех своих метафизических построениях,
то, безусловно, сближались в исповедании основных
«аксиом религиозного опыта» и в целом были
захвачены национальной (и экзистенциальной) катастрофой
по общую сторону не ими выстроенных
баррикад.
Вслед за временем 90-х, когда интерес к русской религиозной
мысли, открывшейся широкому читателю
после долгой недоступности, объяснялся во многом
самой новизной открытия, сегодня значительно более
модным стало говорить об «экзальтациях» Серебряного
века, проникших и в «серебряновечную»
философию, обличать сложившуюся в те дни русскую
мысль в вопиющей неконсервативности, в прямой
подготовке имперского крушения, в либеральном погроме
страны и прочем в том же духе патриотического
узкомыслия.
В подобной трактовке, историческую адекватность
которой нельзя отрицать в полной мере (но истинность
которой подменяется её нарочитой даже не
полу-, а четверть-правдой), присутствует вредящая
исторической корректности предвзятая нота слишком
скорого согласия с теми отрицательными декларациями,
которые поспешно отнесли к себе сами творцы Серебряного
века. За скороспелой доверчивостью таится
нечувствие той напряжённости, что за ними реально
стояла, презрение тех духовных подвигов и одолений,
на которые отважились и которых во многом добились
русские религиозные мыслители. «“Истекаю
клюквенным соком!” — кричал блоковский паяц. Но
клюквенный сок иногда оказывался настоящей кровью»
[1].
Действительно, русская мысль начала XX века,
собственно тот идейный комплекс, общественная
рецепция которого до сих пор остаётся внутрироссийской
проблемой и возможной задачей, прошла
через испытание революционного соблазна, а отчасти
и предопределилась к нему спецификой собственного
устройства. Критика этого прихотливого богоискательства
за последние лет десять раздавалась и часто,
и во многом убедительно. Отдал ей дань и автор этих
строк [2].
*
В.В. Грановский — кандидат философских наук, Москва
ривлекать русскую религиозную мысль в качестве
актуального мерила сегодняшних российских
Критический взгляд на малотрезвенную возбуждённость
в постановке религиозных тем, замах на
резкое присвоение и проповедание новооткрытых
религиозных идей более, нежели на последовательное
продумывание и их самих, и той ответственности,
к которой взывало их искреннее приятие, слишком
напористое желание докоснуться до таинственной
(если не тáинственной) сферы религиозной жизни —
строгий суд над всеми подобными метаниями уже случился
в самой русской мысли в момент её созревания,
охватывавшего вместе с высотными достижениями
и названные явные издержки.
Один из самых ярких анализов этой тенденции
провёл Фёдор Августович Степун в своих «Мыслях
о России» (1926 г.). Завершая их, он писал: «Из всего
этого ни в какой мере и степени, конечно, не следует,
что если бы русская философия на протяжении предшествовавшего
революции столетия занималась бы
не общесинтетическим отображением религиозной
сущности русской души, а критическим расчленением
и дифференцированным возделыванием русского
сознания, то революция вылилась бы в другие, более
умеренные и с социально-политической точки зрения
более осмысленные, формы» [3]. Правда, вывод, венчающий
эту лекцию по социологии русской революции,
в соответствии с её общим тоном напрашивается быть
прочитанным как раз с обратным знаком: то есть, вопреки
авторскому подытожению, скорее, «следует».
Тем не менее, понятно, что говорить о соблазнах
и изломах отечественной философской религиозности
— значит освещать лишь один из аспектов
движения национальной мысли. Всё-таки уместность
критики ещё не паспорт на констатацию дефицита
достижений.
Проекция язв русской общественной жизни
в русскую мысль не отменяет её, этой мысли, превосходств
— превосходств прежде всего над той низкопробной
(зачастую даже принципиально низкопробной,
потому что агитаторски-лозунговой) публицистикой,
которую со всё увеличивающейся энергией
производит и которой подпитывается и кормится
нынешняя разномастная «патриотика» — от реанимированных
монархистов-черносотенцев до неизжитых
с позднегорбачёвских, если не с брежневских,
времён сталинистов (из последних некоторые вписывают
себя ещё и в число мистических коммунистов).
Существенная
оговорка: видя в этом реликтовом
сталинизме своего рода судорогу патриотического
движения и один из самых трудноразрешимых духовно-политических
соблазнов для России (он коренится,
по нашему мнению, в исторически и религиозно привитой
русскому характеру склонности подчинять себя
сверхиндивидуальным ценностям, извратившейся от
разной «штурмовщины», а также в почтенной, но ис
Стр.3