ТРЕТЕЙСКИЙ СУД
О. Скворцов
УЧАСТИЕ В ТРЕТЕЙСКОМ ПРОЦЕССЕ
ПУБЛИЧНЫХ ОРГАНОВ
ном) разбирательстве не имеет
однозначных оценок ни в международном
праве, ни в праве зарубежных
государств. Очевидны
трудности, которые возникают
при обращении к этому вопросу
и при анализе норм, регулирующих
деятельность «внутренних»
третейских судов.
С.А. Курочкин,
П
вслед
П. Сандерсом отмечает, что национальное
законодательство
большинства
стран мира в основном
не запрещает государственным
образованиям быть
субъектами третейских процессуальных
отношений, хотя и
имеются исключения. Для России
эта проблема является новой
именно для разрешения споров
«внутренними» третейскими судами.
В этой связи очевидна осторожность
в оценке возможных
подходов к ее решению, так же
как налицо и отсутствие теоретических
разработок и соответствующей
судебной практики. В то
же время, если говорить о легальной
основе участия публичных
органов в качестве сторон
при разрешении международных
коммерческих споров, то таковая
обусловлена тем обстоятельством,
что Российская Федерация,
как правопреемник СССР, является
участницей Европейской
конвенции о внешнеторговом
арбитраже (Æåíåâà, 1961). Указанная
Конвенция предусматривает,
что те юридические лица,
которые в соответствии с национальным
законодательством рассматриваются
в качестве «юридических
лиц публичного права»,
могут иметь возможность заключать
арбитражные соглашения.
Кроме того, необходимо отметить
те тенденции, которые развиваются
в международном праве
и которые могут повлиять на
разрешение обсуждаемого во50
роблема
участия публичных
лиц в третейском (арбитражза
проса.
К примеру, Европейский
суд по правам человека отмечает,
что для применения норм о
споре о гражданских правах и
обязанностях не обязательно,
чтобы спорящие стороны были
частными лицами. Французские
слова «споры о гражданских правах
и обязанностях» относятся к
любому процессу, исход которого
является определяющим для
прав и обязанностей частного
характера. Английский текст, который
предусматривает определение
гражданских прав и обязанностей,
подтверждает это
толкование.1
Таким образом, в
судебном толковании создаются
предпосылки интерпретации отношений
с участием «лиц публичного
права» как гражданскоправовых.
В свою очередь, это
является предпосылкой участия
таких лиц в третейском разбирательстве.
Что
касается законодательства,
регулирующего деятельность
«внутренних» третейских судов,
то аналогичных норм в нем нет. В
этой работе уже не раз подчеркивалось,
что в основе третейского
разбирательства лежит
правило, согласно которому третейский
суд может рассматривать
только гражданско-правовые
споры и, следовательно, не
вправе рассматривать споры,
возникающие из публичных правоотношений.
Возникает
естественный вопрос,
а вправе ли публичноправовые
образования передавать
споры на разрешение третейского
суда, если отношения,
из которых возник такой спор,
1 Сальвиа, Микеле, де. Прецеденты
Европейского суда по правам человека.
Руководящие принципы судебной
практики, относящиеся к Европейской
конвенции о защите прав
человека и основных свобод. Судебная
практика с 1960 по 2002 ã. ÑÏá.,
2004. Ñ.328-329.
имеют гражданско-правовой характер?
Формального запрета в
законодательстве на этот счет
нет. Более того, если исходить из
смысла норм, установленных в
ñò. 124–125 ГК ÐÔ, то можно
прийти к выводу о том, что Российская
Федерация, субъекты
Российской Федерации, муниципальные
образования выступают
в гражданском обороте «как
обычные субъекты» и, следовательно,
это обстоятельство создает
условия и для их участия в
третейском процессе.
Очевидно, что исходя из
смысла указанного законоположения
в юридической литературе
высказано мнение о том, что «говорить
об имманентной недопустимости
третейского разбирательства
публичных споров не
оправдано ни теоретически, ни
практически».2
В этой связи, как представляется,
необходимо проводить четкое
разграничение между характером
правоотношений, которые
передаются на разрешение третейского
суда. Публичная власть
в лице создаваемых ею органов
может выступать в частноправовых
(гражданско-правовых) отношениях.
И в этом случае нет
сомнений в допустимости передачи
возникающих из таких отношений
споров на рассмотрение
и разрешение третейского
суда. В то же время передача
споров из публичных правоотношений
в юрисдикцию третейских
судов недопустима. По своей
сути такая передача будет означать
делегирование осуществления
властных полномочий, реализуемых
частным органом в отношении
публичного органа.
Фонд имущества обратился в
арбитражный суд с иском к ком2
Новиков
Е.Ю. К вопросу о правовой
природе третейского разбирательства.
Ñ.315.
МУНИЦИПАЛЬНОЕ ПРАВО N¹4/2007 ТРЕТЕЙСКИЙ СУД
Стр.1