Владимир Шулятиков
ПЛОДЫ ПЕССИМИСТИЧЕСКОГО ТВОРЧЕСТВА ,
"Курьер", 1903 г. No 287
"Карр!.. в борьбе с суровым роком
Нам, ничтожным, нет спасенья.
Все, на что ни взглянешь оком, -
Боль и горе, прах и тлен.."
М. Горький (О Чиже, который мал и о Дятле - любителе истины")
Не раз нам приходилось на страницах "Курьера" отмечать несоответствие общего тона
современной беллетристики тому тону, который ныне господствует в жизни. Если бы кто-нибудь вздумал
оценивать текущий исторический момент, руководствуясь исключительно материалом, накопленным и
накапливаемым в плодах новейшего беллетристического творчества, то он пришел бы к самым
неутешительным выводам: подавляющее большинство художественных произведений внушило бы ему
такое представление о русской действительности: историческая сцена занята инвалидами, о росте жизни,
за неимением надлежащих данных, заключить нельзя; напротив, всюду царят "боль и горе, прах и тленье",
и на вратах будущего начертано: "lasciate ogni speranza"... Правда, если положиться на слова одного из
критиков "идеалистического" журнала, в последнее время нарождаются в русской литературе "новые"
мотивы, некоторые лирические поэты начинают говорить о "радостях бытия"; но и эти поэты, при
внимательном рассмотрении плодов их творчества, ничуть не могут заставить отказаться от
вышеприведенного пессимистического настроения о действительности: проблески "жизнерадостности",
наблюдаемые у новейших лириков, означают не более, как вспышки "Gaigenhumor'a" или "улыбку
мертвеца" и о настоящей прогрессирующей "живой" жизни вовсе не свидетельствуют...*
* Анализу "нового направления" в русской современной лирике, подмеченного Ф. Батюшковым (см.
его статью в октябрьской книжке "Мира Божьего"), мы посвятим специальную статью.
О причинах подобной "трагической" истинности художественной литературы нам также
приходилось говорить на страницах "Курьера": художественная литература находится в плену у
"интеллигентного пролетариата". В лице своих характерных "молодых" представителей*, начиная с
мастеров новейшей психологической и импрессионистической новеллы и кончая декадентами и
символистами, она обслуживает интересы названной трупы, эготически настроенной, поглощенной
преимущественно вопросами собственной борьбы за существование, стоящей на распутье между "тем и
другим" берегом, порой заражающейся квиетическим отношением к жгучим запросам
"действительности", не поднимающейся до вершин просветленного общественного сознания. В то время,
как темп развития гражданственности ускоряется, широко общественные проблемы выдвигаются на
первый план, горизонты будущего проясняются, - литература "интеллигентного пролетариата"
обращается к разработке мелких, "будничных" сюжетов, проникается индивидуалистическими веяниями и
недоверием к процессу растущей жизни.
* За исключением Максима Горького, В. Вересаева.
Последние, осенние книжки "толстых" журналов доставили немало документов,
свидетельствующих о пониженном самочувствии "интеллигентного пролетариата". Остановим наше
внимание на трех примерах: мы имеем в виду рассказы: Ек. Летковой "Мухи" ("Русское Богатство",
октябрь), Александра Кипенева
"Метеорологическая станция"
(ibid) и М. Арцыбашева
"Сумасшедший" ("Мир Божий", ноябрь).
Герои названных произведений являются в высшей степени неинтересные персонажи, типичные
"серенькие люди", "эгоисты" (par exsellence). Это - товарищ прокурора "Бахтеяров" ("Мухи"),
наблюдатель метеорологической станции убогий полуинтеллегент Сачков, инженер и доктор,
фигурирующие в рассказе г. Арцыбашева.
Все они переживают драму "одиноких людей", и на почве этой драмы вырастают цветы
пессимистических настроений.
Стр.1