Нам повезло жить в одно время с великими педагогами, чей святой труд дает обществу надежду на будущее. <...> Один из таких людей – Шалва Амонашвили – Учитель, превыше всего ценящий в ученике Человека. <...> Сегодня академик Российской академии образования, профессор Московского городского педагогического университета, руководитель Международного центра гуманной педагогики Шалва АМОНАШВИЛИ – гость «Семьи и школы». <...> – Шалва Александрович, однажды в нашем с вами разговоре вы признались, что в детстве долго испытывали страх перед школой. <...> – Да, когда-то я был почти что круглым двоечником. <...> В школе предмет вела скверная учительница, которую мы не любили и которая не любила нас. <...> И я испытывал страх не столько перед школой, сколько перед учителями, чьи предметы не мог понять, – главным образом, из-за своей больной мамы: боялся, что, узнав о моих двойках, она будет страдать. <...> К нам в седьмой класс пришла учительница литературы Варо Вардиашвили. <...> По литературе я получал пятерки, а на соседних страницах в классном журнале против моей фамилии стояли сплошные двойки. <...> Скажи сто раз учитель физики то же самое – ничего бы не произошло! <...> И я стал зубрить математику, физику, химию до такой степени, что учителя были вынуждены ставить мне тройки, четверки, а то и пятерки. <...> Не было бы этих сказанных шепотом слов – психика моя так резко не изменилась бы. <...> Я не понял бы, что я личность и должен преодолеть себя ради нее, ради этого удивительного человека. <...> – Значит, дело в одном-единственном учителе… Почему же педагогическая наука не тиражирует подобный опыт? <...> Какую педагогическую науку ни создай, если учитель не поймет, не примет этого – наука бессильна. <...> А дай моей учительнице Варо Вардиашвили самые плохие учебники и программы – на уроках столь одаренного, одухотворенного человека у вас не будет повода вспоминать об их несовершенстве. <...> Однажды в начале учебного года в восьмом классе она попросила каждого из нас принести на следующее занятие <...>