Леопольд Антонович Сулержицкий
В песках
Date: 22 января 2009
Изд: Сулержицкий Л. А. Повести и рассказы. Статьи и заметки о театре. Переписка.
Воспоминания о Сулержицком.М., "Искусство", 1970.
OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)
В ПЕСКАХ
I
Сегодня у меня опять собирался наш квартет. И как всегда это с нами бывает, мы увлеклись и
просидели далеко за полночь. Я, Богословский и двое оставшихся ночевать у нас гостей, услышав, как в
Страстном монастыре пробило четыре, решили, что пора, наконец, спать.
Виолончелист устроился на рояле, а Михайло, как называли его все, лег на полу на матрасе и
покрылся своей холодной матросской курткой.
На дворе был жесточайший мороз, окна у нас замерзли, и беспокойный свет уличного фонаря,
трепетавший в нашей комнате, горел и переливался в обледенелых окнах радужными искрами. По
временам слышно было, как визжал снег под полозьями запоздавшего извозчика. А в другое окно глядела
с соседнего двора белая мохнатая лапа огромного дерена, и между его ветвями видно было черное небо с
яркими, дрожащими от холода звездами.
Мы потушили огонь, разделись, улеглись, но никто не мог заснуть.
Отуманенные, опьяненные музыкой, которой мы занимались сплошь всю ночь, мы не хотели
терять то праздничное настроение, в которое она нас привела... Нам, голодным и холодным, бегающим до
бесчувствия по дешевым урокам, жизнь казалась теперь прекрасной, загадочной сказкой, полной
поэтических тайн и чудес. Хотелось говорить о природе, о любви, о женщинах, хотелось рассказать,
поделиться теми небольшими, но красивыми тайнами, которые есть у каждого человека.
-- Давайте, -- послышался неуверенный голос Михаилы, -- пусть каждый из нас расскажет о своей
первой любви...
-- Браво, Михайло. Отличная идея, -- зашевелился виолончелист и так повернулся, что рояль под
ним загудел и застонал.
-- В каком тоне гудит? -- быстро вскинулся Богословский, славившийся в консерватории своим
абсолютным слухом.
-- А ну тебя, надоел, право...
-- Ну, ладно, ладно... Начинайте, Михайло, только подождите, я достану папиросы, чтобы уже не
мешать больше.
И, вскочив в одном белье за папиросами, Богословский по дороге ткнул пальцем рояль и
пробормотал:
-- Ля-бемоль, я так и думал... Я бы, господа, начал рассказывать о себе, но моя первая любовь была
очень коротенькая. Был я еще, знаете, гимназистом и влюбился, понимаете ли, в знакомую, здорово-таки
пожилую женщину, размерами вот в эту печку. Контральто она была. Они ведь все такие бывают. Ну вот,
сидит она, понимаете ли, в саду, вышивает что-то, а я пришел к ее брату в гости. Вижу, кругом никого
нет, я -- бац на колени и говорю: "Я люблю вас, Марья Дмитриевна". -- "Хорошо, говорит, Коля,
принесите мне ножницы".
Я встал, понимаете ли, вытер коленки и пошел за ножницами.
На том и конец.
-- Э, ну вас с глупостями, -- рассердился и я. -- Дайте Михайле рассказать. Курите себе там и не
мешайте нам слушать.
Признаюсь, предложение Михайлы меня очень заинтересовало. К тому же видно было, что ему
Стр.1