Пантелеймон Романов
ПЛОХОЙ НОМЕР
Источник: Пантелеймон Романов; Избранные произведения.
Изд-во "Художественная литература", Москва, 1988.
OCR и вычитка: Александр Белоусенко (http://belolibrary.imwerden.de), 20 августа 2002.
Около остановки трамвая набралась длинная очередь. Впереди стояли женщины в платках, за
ними старушка в шляпке и повязанном поверх нее теплом платке, потом толстый гражданин и
подбежавшие под конец человек пять парней в теплых куртках и сапогах.
-- Сейчас начнется сражение,-- сказала одна из женщин, выпростав рот из повязанного платка и
оглянувшись назад, на очередь.-- И отчего это такое наказание?
-- Это самый плохой номер,-- ответила другая,-- с ним и кондуктора-то измучились. Ни на одном
номере столько народу не садится, сколько на этом. Каждый раз светопреставление, а не посадка.
-- Усовершенствовать бы как-нибудь...
-- Как же ты его усовершенствуешь?
-- Вон, идет. Уродина проклятая!
-- Эй, бабы,-- крикнули парни,-- работай сейчас лучше, губы не распускай.
Все подобрались и смотрели на подходящий вагон, как смотрит охотник во время облавы на
показавшегося зверя. Некоторые выскочили было вперед, чтобы перехватить его во время движения.
-- Бабы, вали! -- крикнули парни,-- подпихивать будем.
Едва вагон остановился, как все бросились к нему и стали ломиться на площадку.
Несколько секунд были слышны лишь приглушенные звуки сосредоточенной борьбы.
Только изредка вырывалось:
-- О господи, душа с телом расстается... Да что вы остановились-то?!
-- Ногу не подниму никак,-- говорила старушка в шляпке с платком.
-- Васька, подними ей ногу! -- крикнули сзади.
-- Две версты крюку в другой раз дам, а на этот номер не сяду.
Наконец все втиснулись, и только парни висели на площадке. А один, расставив руки, держался
ими за железные столбики и животом нажимал на старушку.
-- Васька, просунь подальше эту старуху, а то ногу поставить некуда.
-- Господи боже мой, ведь перед вами живой человек, а не бревно! -- кричала старушка в
шляпке.-- Что вы меня давите!
-- Потому и давлю, что живой, живой всегда подастся. Вот и прошла,-- сказал парень, всунув в
дверь старуху, которая, скрестив прижатые к груди руки, как перед причастием, даже повернулась лицом
назад, и ее течением понесло внутрь вагона.
-- Кондуктор, отчего такое безобразие тут всегда?
-- Оттого, что номер плохой,-- сказал тот недовольно,-- все номера, как номера, а этот собака...
сил никаких не хватает.
-- А исправить никак нельзя?
-- Кого исправить? -- спросил недовольно, покосившись из-за голов, кондуктор.
-- "Кого"!..-- вагон.
-- Язык болтает,-- голова не ведает, что... Вагон и так исправный. Дело не в вагоне, а в номере. На
других номерах никогда столько народу не бывает, а тут постоянно, как сельди в бочке. И откуда вас
черт только наносит сюда, все на один номер наваливаетесь! Прямо работать нету никакой возможности.
-- Раз народу много, вот бы и надо...-- сказал голос какого-то придушенного человека.
-- Что "надо"? -- переспросил иронически кондуктор.
-- Как номер плохой, так тут ничего не выдумаешь,-- прибавил минуту спустя кондуктор.-- Да и
народ тоже... на этот народ все горло обдерешь, кричамши.
-- Русский человек без крику не может. Тут для этого особого кондуктора надо.
-- Да ведь тоже и у кондуктора горло не железное. А вот бы радио установить, чтобы со станции
на остановках всех матом крыть.
-- Они останавливаются-то не в одно время; что же ты во время движения ни с того ни с сего и
будешь крыть?..
--Можно предупредить, что это к следующей остановке относится.
Стр.1