Н. К. Михайловский
Памяти Н. А. Ярошенко
Н. К. Михайловский. Литературная критика и воспоминания.
Серия "История эстетики в памятниках и документах"
М., "Искусство", 1995
Scan ImWerden
OCR Бычков М. Н.
25 июня скончался Николай Александрович Ярошенко. Не знаю в точности, сколько ему было
лет (примерно около 50-ти)1, но скончался он, во всяком случае, слишком рано, полный сил. Правда, он
был давно болен (говорили о горловой чахотке), но умер скоропостижно, и болезнь, если и подтачивала
его сильный организм, то внешним образом давала себя знать лишь одним чувствительным неудобством:
в последние годы у него стал пропадать голос, и это очень стесняло его в обществе, а он был человек
общественный по преимуществу. И вот, все кончено. Это большая потеря не только вообще для русского
искусства, и в частности для товарищества передвижных выставок, которого светлых преданий он был
наиболее энергическим хранителем. С его смертью все знавшие его теряют, по малой мере, умного,
остроумного, разностороннего и высоко развитого собеседника. Для многих он, конечно, имел
несравненно большее значение. В особенности следует это сказать о молодых, начинающих художниках,
к услугам которых всегда были ум, художественное чутье и опытность покойного.
Мы, писатели, должны в особину помянуть Николая Александровича. Со многими из нас он был
близок. Смерть Гаршина, несчастие, постигшее Гл. Ив. Успенского2, более мелкие беды, как и радости,
других вызывали его горячее участие. И, например, изданный по смерти Гаршина литературнохудожественный
сборник едва ли бы состоялся без энергического участия Ярошенка3. Любил покойный
и портреты литераторов писать. Портреты Кавелина, Плещеева, Салтыкова, Успенского, гр. Л. Толстого,
В. С. Соловьева4 занимают видное место в ряду его произведений. Последняя его работа, еще
неизвестная публике, есть портрет В. Г. Короленко5. Писал он и мой портрет6, причем мне пришлось
близко наблюдать некоторые подробности его отношения к своему делу, о чем, впрочем, скажу ниже по
другому поводу.
В пестрой сутолоке жизни судьба редко сталкивает нас с такими цельными, законченными и в то
же время, так сказать, многогранными натурами, какою был Ярошенко. Едва ли найдется сколько-нибудь
значительная область жизни или мысли, которою он не интересовался бы в большей или меньшей
степени. И эта редкая между художниками жадность на работу сознания не мешала свободе его
художественного творчества, в котором неизбежно много бессознательного. Это был в полном смысле
мыслящий художник, подчеркиваю и существительное, и прилагательное, потому что было бы
несправедливо подчеркнуть одно из них. Боюсь быть непонятым: не гениальный художник был
покойный, но в пределах своих художественных сил -- конечно, очень больших -- он являет собою
редкий образец равновесия целей и средств. Его иногда упрекали в известной тенденциозности и вообще
в перевесе мысли, задачи произведения над исполнением. Быть может, это и верно относительно первых
его картин ("Литовский замок", "Невский проспект ночью"), несколько аскетически сухих. Но чем
дальше, тем больше отделывался он от этой боязни заслонить роскошью красок и образов смысл
картины, от этой скупости на художественные средства для достижения жизненной цели. И этот процесс
развития очень характерен для Ярошенка: он расправлял крылья по мере того, как они росли, и никто не
может сказать, какой силы достиг бы он, если бы судьба подкосила его не в 1898 году, а десятью,
двадцатью годами позже. Одно можно сказать наверное: искусство, как ни дорого оно ему было, никогда
не стало бы для него самодовлеющею целью. Не хуже кого бы то ни было чувствовал он красоту
"красивых пятен", эффектного освещения и т. п., но пускал их в ход не ради их самих, и это-то ставилось
ему в вину. В частности, его упрекали в том, что он выбирал преимущественно мрачные сюжеты и
страдал тем, что у нас иронически называется совсем не смешными словами: "гражданская скорбь".
Упрек заезженный и уже потому нелепый, что бросающие его обыкновенно ничего не имеют против
"гражданской радости". Но относительно Ярошенка упрек этот требует и фактической поправки. Не
говоря о таких отнюдь не мрачных картинах, как "Спевка" или "На качелях", стоит напомнить наиболее
популярное произведение покойного -- "Повсюду жизнь", где художник сумел уловить улыбки радости и
Стр.1