А. Ф. Мерзляков
"Россияда"
(Письмо к другу. О слоге поэмы)
Литературная критика 1800--1820-х годов. / Составитель, примеч. и подготовка текста Л. Г.
Фризмана. --М.: "Художественная литература", 1980.
OCR Бычков М. Н.
Ты требуешь непременно, чтоб я сказал что-нибудь о слоге "Россияды": признаюсь, я не имел
намерения писать об этом предмете, потому что он первой бросается всякому в глаза и не требует
объяснений дальнейших: в то самое время, когда читаешь, уже его оцениваешь.
Сверх того, я уже предупрежден в этом Господином Издателем "Современного наблюдателя",
который весьма тщательно вычислил все погрешности слога г-на Хераскова1. Он доказал (No 1, стр. 13 и
дал.), что взятие Казани не заслуживает эпопеи, что в целой поэме нет ни одного пиитического сравнения
(No 3, стр. 77), и наконец с приятелем своим С. решил (No 3, стр. 81), что в ней всего только десять стихов
сряду хороших. Что мне после этого писать? Строгого и столь проницательного взора его не имею, или
лучше, не хочу иметь; но тебе отказать нельзя; и потому, в угодность твою, скажу несколько слов о слоге
поэмы сперва вообще, а после приспособлю мои мнения к "Россияде" как умею. Кажется, на Хераскова
должно смотреть с двух сторон: 1-е: сей песнопевец (хотя поздний), современник Сумарокова, Княжнина,
Ржевского, Богдановича, Петрова и других стихотворцев и некоторым образом ученик их, имеет и
неотъемлемые красоты, может быть, очень прочные, и необходимые погрешности своего времени; 2-е: он
первый восприял парение величественное, новое на российском Парнасе, в котором ему не было
предшественника: ибо начатки "Петриады"2 ни для кого не могли быть образцом, как слишком смелые, не
довершенные, из которых, должно признаться, нельзя угадать и чертежа, по коему стихотворец
расположил поэму. Так она начата. Из этой и из другой причины проистекают выгоды в похвалу и славу
Хераскова. В первом случае справедливый и благоразумный критик судит о слоге Хераскова, сообразно
тому времени, в котором он образовался, приобрел привычки и, так сказать, начал свое литературное
поприще, а не по-своему; ибо слог беспрестанно совершенствуется. По другой причине самой
бессовестный зоил должен говорить об нем с осторожностию и уважением, вспомнив, что он первой и
столь счастливо распространил пределы нашей поэзии высочайшим родом стихотворений -- поэмою
епическою, имеющею содержанием своим отечественную славу. Но так ли поступил г. наблюдатель
современной словесности, с такою заботливостию выбиравший из 12 000 стихов одни дурные и
набравший их около 50-ти или 60-ти, пусть бы даже до 100, не сказав ничего о слоге его вообще, как
будто нет в нем никакого достоинства или качества, ему свойственного! ...Не имею ни души, ни сердца
смотреть на столь почтенные некоторым образом антики3 так дерзко! а притом, признаюсь тебе, не вижу
в этом еще и настоящей пользы, такой, какую приобрели от критики французы, англичане или немцы; они
разбирали образцы зрелого своего века, утвержденные, освященные всеобщим мнением современных
народов (хотя и это не есть еще слава Гомерова, или Виргилиева, или Тассова): по крайней мере такие
образцы, коей возвысили язык свой до возможной степени совершенства, далее коей он не шел или не мог
идти. Им хотелось удержать язык свой на сей высокой степени, и потому старались они всеми
возможными способами чрез критику сделать его почтенным, неприкосновенным, как наследственное
сокровище. Мы еще, если смею сказать, не в зрелом возрасте своей литературы: наши образцы не суть
еще последние образцы; следовательно, наши разборы суть только временные и временную приносят
пользу, то есть споспешествуют более или менее успехам словесности. Короче сказать: мы, общие наши
приятели и я, критикуем по сю пору, как наблюдатели, более для составления истории нашей
литературы, нежели для прочной ее основы; ибо это не от нас зависит, а от времени и образованности
народной. Если сии мои замечания справедливы, то я спрашиваю тебя еще, друг мой, каким же образом г.
издатель "Современного наблюдателя" столь решительно вычисляет погрешности слога -- самой
зыблемой и изменяющейся по временам вещи -- в Хераскове, нимало не говоря о прочих достоинствах его
образа изъясняться: ...Неблагодарные!-- от кого мы научились писать? -- от Ломоносова, Хераскова и
других: они начинали. Достойные ученики их скромно и благоговейно, так сказать, следующие по стопам
Стр.1