Первая часть
А. Ф. Мерзляков
"Россияда". Поэма эпическая г-на Хераскова
(Письмо к другу)
Литературная критика 1800--1820-х годов. / Составитель, примеч. и подготовка текста Л. Г.
Фризмана. --М.: "Художественная литература", 1980.
OCR Бычков М. Н.
Как тебе угодно, любезный друг, а я не могу расстаться с моим почтенным, знаменитым
Херасковым! Поэма его, заключающая в себе одно из важнейших происшествий в бытописаниях нашего
отечества, происшествие, которое, по всей справедливости, должно быть почитаемо основою того
величия, до которого впоследствии времени достигла Россия,-- сия поэма, говорю, знамение нашей славы,
заслуживает, по требованиям самого патриотизма, гораздо более, нежели те похвалы, которые воспевает
ей в каждом доме наш Клеон, признающий все то священным, чего он не понимает, или наш Дамет,
которого ленивая душа живет чужими мыслями и говорит чужими словами, или, наконец, наш
самолюбивый Трисотин, стихотворец, который ополчается против разбора всех авторов, не из любви к
ним, а из боязни, чтобы не дошла очередь и до него. Напрасный страх! этот бедняк может навсегда
остаться покойным. Поэма Хераскова заслуживает, чтобы на нее обратили особенное внимание, потому,
как я сказал, что она есть зерцало, в котором представляются знаменитые деяния предков наших,
назидательные примеры великодушия, мудрости, храбрости, терпения, любви отечественной,
изображенные живописною, важною кистию истинного россиянина и друга человечества; потому что она
может быть всегда полезным училищем для потомков, которые, шествуя по следам прадедов, и ныне
бессмертное мщение и торжество Москвы столь величественно и благодетельно совершили на стогнах
униженного Парижа... Это с одной стороны... а с другой -- стихотворцы понимают меня! -- завидное
приобретение в словесности иметь свою эпическую поэму оригинальную и притом так рано! (ибо сие
чадо опыта, науки, чрезвычайных усилий зависит некоторым образом не от одного гения, но также от
медленных успехов образованности народной); иметь и не заниматься, не хвалиться ею? Кто ж ее не
хвалит? -- скажут в ответ некоторые из так называемых страстных любителей словесности. Милостивые
государи! Конечно, вы хвалите поэму. Но где разобраны красоты и недостатки ее? где определено
истинное достоинство того, что вы хвалите? Такое почитание, с позволения вашего сказать, похоже
немного на то, которое питают китайские мандарины к старым своим книгам. Из какой-то особенной
набожности запрещено к ним прикасаться; они остаются на съедение мышам и червям! Не так
принимаемы были знаменитейшие стихотворцы в других землях своими соотественниками! Каждое
необыкновенное в словесности явление обращало на себя внимание всего народа, который славу ученого
почитал своею собственною славою и точно так же гордился его именем и делами, как он гордился
именем и делами своих героев. Возьмем примеры недалеко -- от сих же самых французов, которые всегда
желали иметь вредное влияние на все почти отрасли национальной нашей чести. О, как они радовались,
когда у них показалась эпическая поэма "Генриада"!1 Сколько усилий употреблено было для того, чтобы
ввести ее в малое число поэм эпических? Сколько знаменитых мужей писало и pro и contra? Представь
потом благородную гордость англичан, хвалящихся поэмою Мильтона, воскрешенного Аддисоном
"Cedite Romani scriptores, cedfte Graii" {*}2, -{*
Уйдите, римские писатели, уйдите, греческие (лат.). -- Ред.}
восклицал Аддисон. Он раскрыл, показал, раздробил творение Мильтона, и Англия украсила чело
свое новым бессмертным перлом славы, драгоценнейшим, нежели те, которыми наделяют ее обе Индии3.
Что сказать о Камоэнсе? В бурях несчастия сей, так прозванный своими соотечественниками,
князь стихотворцев, наслаждался совершенным уважением своего века. Сие уважение оказывается тогда,
когда ученые и публика судят о сочинении, ибо странное молчание и холодность читателей значат более
презрение, нежели уважение. Что сказать о Клопштоке? Едва явилось в свет его бессмертное творение,
тотчас обратили на него все наблюдательные, испытующие взоры. Знаменитые мужи: Крамер, Зульцер,
Стр.1