ЛЕВ ЛУНЦ
ВЕРНАЯ ЖЕНА
Источник: Лев Лунц; "Родина" и другие произведения.
Серия: "Память", Израиль, 1981.
OCR и правка: Александр Белоусенко (belousenko$yahoo.com), 20 апреля 2004.
Библиотека Александра Белоусенко -- http://www.belousenko.com/wr_Lunts.htm
Составление, послесловие и примечания -М. Вайнштейна.
1
Милая моя! Пишу Вам, чтобы рассказать, до чего может дойти преданность женщины. Вы видели
Сергея? Нет? Это совсем новый Сергей. Дорогая моя! Как я люблю его. Ну, хорошо, ну, конечно, он
моложе меня, но всего на два года. -- Вы ведь знаете: я никогда не скрываю своих лет. Так вот мой Серж
заболел -- корью. Милый, чудный мальчик! Другая женщина так бы и бросила его, сразу, но я нет, я
верна ему. А жить ведь чем-нибудь надо. Другая женщина... -- ну Вы понимаете, но я -- чтоб изменила
Сержу! Правда, хозяин "Казино" тут в нашем доме помогает мне, а даром, знаете, ничего не дается, но
ведь этого не хватает. И вот я, при моем воспитании, при моем трэне, я пустилась в "les affaires", стала -fi!--
спекулянткой. Оделась я попроще. Старенький каракулевый сак, муфта скунсовая. Вы еще не видели
ее, моя милая, это обновочка, мне ее подарил на прошлой неделе один финн, интересный мужчина. Так
вот я пошла на рынок, au marche. Иду себе, оглядываюсь и вдруг вижу: стоит, -- как это говорится по
русски? -- шлюха и продает золотые часы, сто миллионов. А я в золоте так, немножечко, понимаю -- в
Варшаве приходилось. Я и вижу: такие часы пятьсот миллионов стоят. Бог мой, моя дорогая! Если-б Вы
видели, как сложена эта баба. С'est! Extraordinaire. Ноги, как бочки, одета по стариннейшей моде,
двадцать лет назад такие платья носили, у меня самой тогда было, желтенькое, очень хорошенькое
платьице...
Одним словом, пока я на эту бабу смотрела, подходит к ней матрос, un matelot, очень
хорошенький, волосы, знаете, русые, рост приятный... Одним словом, пока я на него глядела и
любовалась, он часы сторговал. И уж совсем -- было купил, да я спохватилась: "Pardon, monsieur", -говорю:
"я раньше".
Он и так, и этак, даже что-то насчет моей покойной мамы сказал, но я часы купила.
Только, как отошла, да начала часы рассматривать, смотрю -- пробы-то нет! Я назад -- бабы и
след простыл, исчезла, comme un eclair. А ведь это были наши последние деньги, и Серж боль-ной лежит.
Милая моя! Что же делать теперь? Я боюсь ему сказать, а он, бедный, голодненький. Правда, я сегодня
вечером зайду к одному комиссару, но ведь ста миллионов жалко. Прощайте, моя добрая.
2
Дорогая моя! Какие новости! Удивительные! Все об этих часах. Это при моем воспитании, при
моем трэне! Встала я назавтра чуть свет и пошла опять на рынок. Иду себе, и вдруг, вижу, другая баба
тоже часы продает. Подхожу, а сбоку опять un jeune homme, только не матрос -- тот был хорошенький,
волосы, знаете, русые, рост приятный, а этот просто un crapaud. Я хочу часы рассмореть, а он перебивает,
торгует.
-- Excusez moi -- говорю: -- но идемте в милицию.
-- Это по какому -- такому праву? -- кричит ce crapaud, а женщина в слезы:
-- Я, -- говорит: -- только десять миллионов получаю, а все он.
И плачет и плачет. А уродец кричит:
Стр.1