Лукашевич
Сиротская доля
Повесть
Продолжение повести "Дядюшка-флейтист"
ФЛЕЙТА ЗАИГРАЛА
В просторной светлой столовой обедало более 60 девочек. <...> Девочки были разных возрастов: совсем маленькие крошки с наивными детскими личиками, девочкиподростки и почти уже взрослые девушки. <...> Другая -- была
старушка, худощавая, седая, с холодным взглядом светлых, как бы стальных, глаз; держалась она
необыкновенно прямо и строго посматривала на девочек. <...> Та, к которой относились эти слова, худенькая, маленькая девочка, с коротко остриженными
волосами, торчащими ежом, с большими выразительными, точно удивленными, глазами, вспыхнула, как
зарево, и привстала на окрик. <...> -- О чем ты вечно думаешь, Наташа Петрова? -- шепотом спросила ее соседка, маленькая,
курносая, полная девочка, с черными, точно коринки, глазами, с ямочками на пухлых щеках. <...> Зоя Петровна говорила, что каждый человек всегда о
чем-нибудь думает... <...> Я знаю, знаю, о чем ты всегда думаешь, -- поддразнила
шепотом подругу черноглазая девочка и при каждом слове улыбалась и делала уморительные гримасы. <...> Флейта! -- послышался среди девочек громкий не то возглас,
не то вопль... <...> За ней все девочки, попадали скамейки, ножи, ложки, вилки; кто-то опрокинул кружку с водой... <...> Начальница, маленькая, еще не старая женщина, в синем платье и с черной кружевной
косыночкой на голове, стояла в дверях соседней комнаты и испуганно, недоумевающе строго смотрела
на всех. <...> -- Я и сама не могу понять, Анна Федоровна, отчего они все переполошились, повскакали с мест,
закричали. <...> Виновница ужасного переполоха, взволновавшего весь приют, встала и бледная, как полотно,
подошла к начальнице; она вся дрожала и крупные слезы скатывались по длинным ресницам. <...> Расскажи Анне Федоровне всю правду и попроси прощения, -проговорила молодая учительница, приблизившись к девочке. <...> Скажи чистосердечно Анне Федоровне, что ты
думала, -- уговаривала девочку молодая учительница, ласково положив руку на ее плечо. <...> Молодая учительница <...>
Сиротская_доля.pdf
К.Лукашевич. Босоногая команда -- Рязань: Зерна, 2005. -- 432с.
Scan, OCR, SpellCheck: Kapti, 2009г.
К.Лукашевич
Сиротская доля
Повесть
Продолжение повести "Дядюшка-флейтист"
ФЛЕЙТА ЗАИГРАЛА
В просторной светлой столовой обедало более 60 девочек. Одетые в однообразные серые платья с
белыми передниками и белыми пелеринами, они сидели тихо и чинно за двумя длинными столами; лишь
по временам некоторые резвые шалуньи перешептывались, толкали друг друга и втихомолку хихикали.
Девочки были разных возрастов: совсем маленькие крошки с наивными детскими личиками, девочкиподростки
и почти уже взрослые девушки.
Тут же, по краям столов, сидели две особы в темных платьях -- должно быть, воспитательницы.
Одна была молодая, с добрыми близорукими глазами, которые она постоянно щурила. Другая -- была
старушка, худощавая, седая, с холодным взглядом светлых, как бы стальных, глаз; держалась она
необыкновенно прямо и строго посматривала на девочек.
Было начало осени. В открытые окна столовой врывались теплые ласкающие лучи солнца и
доносились уличные звуки: воробьи чирикали, кричали разносчики, трещали и громыхали проезжающие
экипажи, телеги, слышались разговоры прохожих.
-- Петрова, не мечтай, пожалуйста! Что ты все оборачиваешься?! Ешь скорее! -- произнесла
громко и раздельно, отчеканивая каждое слово, старушка-воспитательница.
Та, к которой относились эти слова, худенькая, маленькая девочка, с коротко остриженными
волосами, торчащими ежом, с большими выразительными, точно удивленными, глазами, вспыхнула, как
зарево, и привстала на окрик.
-- Садись, ешь, как другие... О чем ты всегда мечтаешь?! Глаза устремила на небо, рот открыла...
Этак у тебя ворона кусок изо рта унесет, -- сказала старушка.
Воспитанницы рассмеялись звонко и весело, очень довольные возможностью посмеяться.
Учительница живо успокоила их.
Петрова застенчиво улыбнулась, села снова на свое место и усердно принялась за еду.
-- О чем ты вечно думаешь, Наташа Петрова? -- шепотом спросила ее соседка, маленькая,
курносая, полная девочка, с черными, точно коринки, глазами, с ямочками на пухлых щеках.
-- Ни о чем... так... просто... Я даже совсем не думала... -- ответила Наташа.
-- Смешная ты! Ни о чем не думать нельзя. Зоя Петровна говорила, что каждый человек всегда о
чем-нибудь думает... Значит, ты не как все люди...
-- Я смотрела в окно... Там птички чирикали, видно кусочек неба, такое синее-синее... Там
хорошо, светло... Право, я ни о чем не думала... Не знаю, что и сказать.
-- Ты "незнайка", Петрова. Не хитри... Я знаю, знаю, о чем ты всегда думаешь, -- поддразнила
шепотом подругу черноглазая девочка и при каждом слове улыбалась и делала уморительные гримасы.
Петрова посмотрела на нее удивленно и вопросительно и опять покраснела.
В это время на улице за окном раздались грустные, заунывные звуки флейты...
Как и что затем произошло, никто не мог никогда хорошенько вспомнить...
Вдруг раздался страшный крик и произошел невообразимый переполох.
-- Ай-ай-ай! Флейта! Флейта! Дядя! Флейта! -- послышался среди девочек громкий не то возглас,
не то вопль... Вслед за ним другой, третий... Все повскакали с мест. Наташа Петрова бросилась к окну
первая. За ней все девочки, попадали скамейки, ножи, ложки, вилки; кто-то опрокинул кружку с водой...
Лицо Петровой было багрово-красное, испуганное. Она высунулась в окно и, казалось, не
помнила себя.
Учительницы тоже бросились за девочками; они успокаивали их, брали за руки, тянули к столу,
Стр.1