Н.С.Лесков. Разбойник
---------------------------------------------------------------------------Собрание
сочинений в 11 томах. Т. 1
Государственное издательство художественной литературы, М.: 1956
OCR Бычков М.Н.
---------------------------------------------------------------------------Ехали
мы к Макарью на ярмарку. Тарантас был огромный, тамбовский.
Сидело нас пятеро: я, купец из Нижнего Ломова,
приказчик одного
астраханского торгового дома, два молодца, состоящие при этом же приказчике,
да торговый крестьянин из села Головинщины. Я, купец и приказчик сидели
сзади, под будкою, молодцы насупротив
нас, а крестьянин на облучке с
ямщиком. Хотели мы ехать на почтовых, да побоялись задержек по П-ской
губернии, где на ту пору почтовые станции держал генерал Цыганов
(вымышленная фамилия). Он служил предводителем и все больше охотился за
лисицами да за разным красным зверем, до дел не доходил, а люди его, надеясь
на барскую защиту, творили что хотели. В ярмарочную пору им была лафа;
проезжих много, и все больше купечество, народ капитальный и незадорный;
твори с ним что хочешь, он за рубль
дорогою не стоит, потому всегда
наверстать его надеется. Да и задору-то на цыгановских станциях не боялись.
"Нам, бывало, говорят, что книжка? Плевать мы хотим в эту книжку-то. Пиши,
что душа пожелает. Три рубля - да вот тебе " новую книжку к столу прилепят".
Зная все это, мы порешили ехать на сдаточных. Езда была тоже пускай не
сахарная, однако все лучше; по крайней мере неприятностей ожидалось меньше.
Погода стояла ясная и сухая, дорога - что твое шоссе, только колеса
постукивают. По обыкновению, все мы скоро между собой перезнакомились и
сблизились, как способны сближаться в дороге только русские люди. Разговоры
у нас ни на минуту не прекращались, так что купец, который постоянно
укладывался спать и закрывал лицо синим
бумажным платком, крепко на нас
сердился и что-то бурчал себе под нос. Впрочем, сердился он только на езде,
а как до привала, так сейчас и сам вступал в разговор. Из всего нашего
дорожного общества более всех болтал и даже надоедал своею болтовнею один из
ехавших с астраханским приказчиком молодцов, Гвоздиковым звали. Превеселый
был парень, и лицо такое хорошее, не то чтоб очень умное, а так, открытое,
веселое, словом, хорошее лицо. Он поминутно болтал и все больше подтрунивал
над своим товарищем. Глаза у него были такие чистые и смех такой задушевный,
что даже становилось досадно, глядя на его беспечную веселость. Другой
молодец, товарищ Гвоздикова, был человек лет сорока, с лицом, заросшим
черными волосами до самых глаз. Над глазами волосы у него были подстрижены и
придавали ему типический вид русского сектанта. Впрочем, он и сам говорил,
что живет "по древлему благочестию". Он смеялся над выходками своего
товарища как будто нехотя и сбивал все больше на ученый разговор насчет
писания и нравственности. Гвоздиков звал его "желтоглазым тюленем". Сам
приказчик, толстый, рослый человек, с широкою,
окладистою бородою,
остриженный также по-русски, был человек, что называется, не пущий, но
добрый и снисходительный. Крестьянин же, сидевший на козлах, молчал почти
целую дорогу и только изредка предлагал безотносительные вопросы, на которые
веселый молодец спешил отвечать какою-нибудь забористою шуткой. В Арзамасе
мы пробыли почти целый день и выехали только под вечер; сделав верст
пятнадцать, осмеркли, а в деревне, где нужно было переменить лошадей, стало
совсем темно. Заказали первым делом вышедшей к нам на крыльцо бабе самовар,
а потом потащили кто саквояж, кто сверток, кто связку с баранками, а
"желтоглазого" оставили в тарантасе, на дозорном пункте. Вошли в избу -
духота страшная. Перенесли стол в сени, присели к нему на скамейках и
разложили провизию. Через час та же баба подала бурый самовар с зелеными
пятнами и капающим краном.
- Вам запрягать, што ли? - спросила баба, поставив деревянную чашечку
под капавший кран.
- Запрягать, запрягать, краля моя червонная! - отвечал Гвоздиков.
- Да где мужики-то? Аль одна дома? - спросил купец.
- Одна! зачем одна? не одна, а с богом,
- Тебя, значит, бог бережет.
- А то кто ж? знамо бог.
- Да мужики-то кто ж у вас?
- Мужики-то?
- Да.
- Кто? свекор, хозяин мой да братенек у него, молодой мальчик.
Стр.1