Михаил Лермонтов. Княгиня Лиговская
РОМАН
-------------------------------------------------------------------------OCR
Pirat, июль 2004 г.
-------------------------------------------------------------------------ГЛАВА
I
Поди! - поди! раздался крик!
Пушкин.
В 1833 году, декабря 21-го дня в 4 часа пополудни по Вознесенской
улице, как обыкновенно, валила толпа народу, и между прочим шел один
молодой чиновник; заметьте день и час, потому что в этот день и в этот час
случилось событие, от которого тянется цепь различных приключений,
постигших всех моих героев и героинь, историю которых я обещался передать
потомству, если потомство станет читать романы, - итак, по Вознесенской шел
один молодой чиновник, и шел он из департамента, утомленный однообразной
работой, и мечтая о награде и вкусном обеде - ибо все чиновники мечтают! -
на нем был картуз неопределенной формы и синяя ваточная шинель с старым
бобровым воротником, черты лица его различить было трудно: причиною тому
козырек, воротник, - и сумерки; - казалось, он не торопился домой, а
наслаждался чистым воздухом морозного вечера, разливавшего сквозь зимнюю
мглу розовые лучи свои по кровлям домов, - соблазнительным блистаньем
магазинов и кондитерских; порою подняв глаза кверху с истинно-поэтическим
извинялся; коварная розовая шляпка сердилась, - потом заглядывала ему под
картуз и, пройдя несколько шагов, оборачивалась,
вторичного извинения; - напрасно!
молодой чиновник был совершенно
недогадлив!.. но еще чаще он останавливался, чтоб поглазеть сквозь цельные
окна магазина или кондитерской, блистающей чудными огнями и великолепной
позолотою. Долго, пристально, с завистью разглядывал различные предметы, -
и, опомнившись, с глубоким вздохом и стоическою твердостью продолжал свой
путь; - самые же ужасные мучители его были извозчики, - и он ненавидел
извозчиков; "барин! куда изволите? - прикажите подавать? - подавать-с!" -
это была пытка Тантала, и он в душе глубоко ненавидел извозчиков.
Спустясь с Вознесенского моста и собираясь поворотить направо по
канаве, вдруг слышит он крик: "берегись, поди!.." - прямо на него летел
гнедой рысак; из-за кучера мелькал белый султан, и развевался воротник
серой шинели. Едва он успел поднять глаза, уж одна оглобля была против его
груди, и пар, вылетавший клубами из
машинально он ухватился руками за оглоблю и в тот же миг сильным порывом
лошади был отброшен несколько шагов
ноздрей бегуна, обдал ему лицо;
в сторону на тротуар,...
раздалось кругом: "задавил, задавил", извозчики погнались за нарушителем
порядка, - но белый султан только мелькнул у них перед глазами и был таков.
Когда чиновник очнулся, боли он нигде не чувствовал, но колена у него
тряслись еще от страха; он встал, облокотился на перилы канавы, стараясь
прийти в себя; горькие думы овладели его сердцем, и с этой минуты перенес
он всю ненависть, к какой его душа только была способна, с извозчиков на
гнедых рысаков и белые султаны; -
Между тем белый султан и гнедой рысак пронеслись вдоль по каналу,
поворотили на Невский, с Невского на Караванную, оттуда на Симионовский
мост, потом направо по Фонтанке, - и тут остановились у богатого подъезда,
с навесом и стеклянными дверьми, с медной блестящею обделкой;
- Ну, сударь, - сказал кучер, широкоплечий мужик с окладистой рыжей
бородой, - Васька нынче показал себя! -
110
умиленьем, сталкивался он с какой-нибудь розовой шляпкой и смутившись
как будто ожидая
Стр.1