Александр Иванович Куприн
Детский сад
Текст сверен с изданием: А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. Том 2. М.: Худ.
литература, 1971. С. 231 - 235.
Илья Самойлович Бурмин служил старшим писцом в сиротском суде. Когда он овдовел, ему было
около пятидесяти лет, а его дочке - семь. Сашенька была девочкой некрасивой, худенькой и малокровной;
она плохо росла и так мало ела, что за обедом каждый раз приходилось ее стращать волком, трубочистом
и городовым, Среди шума и кипучего движения большого города она напоминала те чахлые травинки,
которые вырастают - бог весть каким образом - в расщелинах старых каменных построек.
Однажды она заболела. Вся ее болезнь заключалась в том, что она по целым дням безмолвно
сидела в темном уголку, равнодушная ко всему на свете, тихая и печальная. Когда Бурмин ее спрашивал:
"Что с тобой, Сашенька?" - она отвечала жалобным голосом: "Ничего, папа, мне просто скучно"...
Наконец Бурмин решился позвать доктора, жившего напротив. Доктор спустился в подвал, где
Бурмин занимал правый задний угол, и долго искал места для своей енотовой шубы. Но так как все места
были сыры и грязны, то он остался в шубе. Кругом его, но на почтительном расстоянии, столпились бабы
- обитательницы того же подвала - и, подперши подбородки ладонями, глядели на доктора жалостными
глазами и вздыхали, слыша слова "апатия", "анемия" и "рахитическое сложение".
- Ей нужно хорошее питание, - сказал строгим тоном доктор, - крепкий бульон, старый портвейн,
свежие яйца и фрукты.
- Да, да... так, так, так, - твердил Илья Самойлович, привыкший еще у себя в сиротском суде к
подобострастному согласию со всяким начальством.
В то же время он сокрушенно глядел вверх, на зеленые стекла окна и на пыльные герани,
медленно умиравшие в промозглой атмосфере подвала.
- Всего важнее свежий воздух... Я бы особенно рекомендовал вашей дочери южный берег. Крыма
и морские купанья...
- Да, да, да... Так, так...
- И виноградное лечение...
- Так-с, так-с... Виноградное...
- А главное, повторяю, свежий воздух и зелень, зелень, зелень... Затем, извините... Чрезвычайно
занят... Что это? Нет, нет... не беру, с бедных не беру... Всегда бесплатно... Бедных всегда бесплатно... До
свиданья-с.
Если бы у Ильи Самойловича потребовали для благополучия его дочери отдать на отсечение руку
(но только - левую, правой он должен был писать), он ни на секунду не задумался бы. Но старый портвейн
и - 18 рублей и З3 1/3 копеек жалованья...
Девочка хирела.
- Ну, скажи мне, Сашурочка, скажи моя кисинька, чего бы ты хотела? спрашивал Илья
Самойлович, с тоской глядя в большие серьезные глаза дочери.
- Ничего, папа...
- Хочешь куклу, деточка? Большую куклу, которая закрывает глаза?
- Нет, папа. Ску-учно.
- Хочешь конфетку с картинкой? Яблочко? Башмачки желтые?
- Скучно!
Но однажды у нее явилось маленькое желание. Это случилось весной, когда пыльные герани
ожили за своим зеленым стеклом, покрытым радужными разводами.
- Папа... в сад хочу... Возьми в сад... Там... листики зелененькие... травка... как у крестной в
садике... Поедем к крестной, папочка...
Она только раз и была в саду, года два тому назад, когда провела два дня на даче у крестной
матери, жены письмоводителя мирового судьи... Она, конечно, не могла помнить, как сенсационно
швыряла "письмоводителька" чуть ли не в лицо своим кумовьям стаканами со спитым чаем, и как
умышленно громко, тоном сценического a part [В сторону, про себя - франц.], ворчала она за
перегородкой о всякой шушере, перекатной голи, которая и так далее...
- Хочу к крестной в сад, папочка...
- Хорошо, хорошо, деточка, не плачь, кисюринька моя, вот будет хорошая погодка, и в садик тогда
Стр.1