Сигизмунд КРЖИЖАНОВСКИЙ
ОРФЕЙ В АДУ
плюс один.
Подземное царство похитило у Орфея его прекрасную Эвридику.
Историю эту, об Орфее и Эвридике, рассказывали много раз. Так вот: много
Он
отправился на поиски возлюбленной. В этом согласны и древнегреческие мифы, и
французские оперетты.
У врат царства смерти Орфея встретил трёхголовый Цербер, хранитель
адского порога. Раскрыв три пасти, пузырящиеся кровавой пеной, он потребовал
песни-пропуска.
Орфей прижал кифару к левому плечу, и пальцы его приблизились к струнам.
Песня была тиха и проста, как шуршание капель дождя, смывающих пыль с
листьев оливы.
Все три головы Цербера слушали, внимательно наставив шесть собачьих
ушей. Все они были страстными музыкантами; более того -- музыкальными
критиками; живи шестиухий пёс в наше время, он мог бы легко собственными
средствами устроить любую музыкальную дискуссию, которая отнимала бы в
течение недель по шесть-семь полос любого музыкального журнала.
Кифара Орфея замолкла.
Средняя голова Цербера, прянув левым ухом, сказала:
-- Изрядно. Н-но...
И умолкла.
Правая голова, слизав пену со рта, возразила:
-- И очень большое _но_. Мало того: не _но_, а, пожалуй, _нет_. Так нам
должно ответить дебютанту, не помню, как его зовут...
-- Меня зовут Орфей. Позволю себе напомнить, что я божественного
происхождения и...
-- Не пробуй нас задобрить, бездарный бряцальщик, -- залаяла третья,
левая голова Цербера. -- Раз тебе как сыну богов дано бессмертие, то потрать
хоть половину его, учась музыке у наших стиксовых лягушек. Основа музыки -не
в треньканьи, а в кваканьи.
-- Ну, это уже слишком, -- закричала правая голова, -- этак ты скажешь,
что сферы небесные квакают, а не тренькают, в то время когда они мелодически
поют, объединяя в своей гармонии и звон струны, и кваканье лягушки.
-- Оба вы лжёте, -- рявкнула средняя голова, гневно прядая ушами и
оскалив зубы. -- Музыкальные проблемы, как и литературные, надо решать в
тематическом плане. Что, по-вашему, выражала пьеса этого просителя? Какой
образ реял над струнами его кифары?
В ответ пасть левой головы широко открылась, отвечая оскалом на оскал.
-- Произведение рассказывало -- в строгом дорическом строе -- о полёте
цапли над болотом.
-- Чепуха! -- тявкнула левая церберова голова. -- Вещь действительно
программная -- и совершенно ясно звукописует колебания цапли, которая,
опускаясь на болото, не знает, на какую ей ногу стать, на левую или на
правую...
-- А ты, несчастная треть собаки, -- взвизгнула средняя голова, -- а ты
знаешь -- на какую мысль стать? Образ совершенно ясен: цапля уже стоит на
болоте и раскрыла клюв, чтобы проглотить лягушку.
-- Так пусть же она ею подавится! -- залаяли вперебой обе боковые
головы, лязгая зубами.
-- А вы подавитесь вашим невежеством! -- взвыла средняя голова и
пригнулась под горло к левой своей соседке.
Орфей был близок к отчаянию. Он готов был покинуть адский порог. Но в
это время произошло нечто страшное. Три головы пса, кровожадно урча,
вонзились друг другу в глотки. Цербер рухнул наземь, и можно было выделить
лишь его короткий жирный злобно дергающийся хвост.
Орфею оставалось лишь одно: воспользовавшись тем, что вход в ад остался
без охраны, войти под своды Аида -- навстречу милой Эвридике.
1937
___________________________________NOTICE___________________________________
Публикуется по изданию: Кржижановский С.Д. Сказки для вундеркиндов:
повести, рассказы.-- М.: Советский писатель, 1991.-- Стр.268-269.
Рассказ "Орфей в аду" был включён
автором в неопубликованный сборник
Стр.1